Джейн Джонсон - Преданное прошлое

Ей до смерти надоели сплетни и подначки, обычные в Кенджи-Мэноре; надоело и прислуживать леди Харрис — не важно, что хозяйка была мила и приветлива с ней. Кэт здесь было скучно. Плюс вероятность того, что кузен Роберт мог оказаться лучшим из всех тутошних кандидатов в мужья, на какого она могла рассчитывать; эта мысль заставляла ее плакать от бессилия и отчаяния. Нет, она рождена для лучшей доли. Мать всегда ей это говорила, и она всем сердцем верила в лучшее.

Засыпая, Кэтрин думала о напрестольной пелене, основном мотиве рисунка, о материалах, которые нужно будет пустить в дело, и в течение ночи в ее мозгу, видимо, проходил сложный алхимический процесс, сведя страстное желание и вдохновение в готовый визуальный образ. Этот образ сверкал и светился перед глазами, но успеет ли она полностью его запомнить и зарисовать до того, как он исчезнет? Ведь будущее зависело сейчас от ее способности это сделать, и от этой мысли руки начали дрожать.

Кэт глубоко вздохнула, набираясь решительности, и прошлась грифельным стержнем по листу бумаги, легким движением наметив изгибающуюся линию, тянущуюся сверху вниз. Первая линия на девственно-чистом листе разбила колдовские чары: она внезапно ощутила себя совершенно свободной. И быстро наметила контуры древесного ствола — рука двигалась быстро и решительно, намечая ветвь здесь, ветвь там, а здесь они, извиваясь, пересекаются и переплетаются, образуя изящный контрапункт, словно споря друг с другом; пышные грозди листьев, россыпь ягод, бутоны, цветы. Набросок расстилался, раскрывался перед ней, как побег молодого папоротника — изящный, весь из переплетающихся линий, совершенно канонический; его симметрия производила мощное впечатление, она успокаивала и подбадривала. У основания, из сплетения корней, выглядывали мелкие твари: заяц, лягушка, улитка. Само же Древо познания устремлялось ввысь, к небесам, к раю. По одну сторону от него стоял Адам, по другую — Ева; над ними висело яблоко.

В ветвях над Евой притаился Змей — извивающийся, с улыбкой соблазнителя.

— Кэт, Кэт! — раздался голос за дверью. — Ты почему не спускаешься? Заболела?

Вздохнув, она закрыла книгу и засунула с глаз долой, под простыни. Другие девушки считали, что ее идеи непозволительны для ее положения; и это вовсе не облегчало ее повседневных трудов и забот — все время слышать их насмешки по поводу ее необычных устремлений.

— Иду! — откликнулась Кэт. — Сейчас спущусь!

— Кухарка тебя не пустит, если не явишься прямо сейчас. Ей уже надо готовить обед для гостей хозяина. И тебе нечем будет позавтракать, а нас предупредили, что днем никакой еды не будет и чтоб мы прямо сейчас взяли себе хлеба и сыру, чтоб продержаться до ужина. — Мэтти, кажется, ужасала сама мысль об этом: будучи девицей упитанной, она считала каждую пропущенную трапезу самой страшной катастрофой, какую только можно себе представить.

— А что это за гости? — заинтересовалась Кэтрин.

За дверью воцарилось удивленное молчание, потом Мэтти все же ответила:

— Да я толком и не знаю. Просто какие-то люди придут с визитом. Поторопись, а то там ничего не останется.

Кэт закатила глаза. Эта Мэтти совершенно безнадежна, даже узнать ничего толком не может.

— По правде сказать, я не голодна, — призналась она, натягивая чистую рубашку. Но после этого застыла в раздумье. Если у сэра Артура будут гости, то, наверное, следует одеться получше. Она отбросила в сторону простецкое рабочее платье и достала из дубового комода другое, из ярко-красной шерсти, когда-то принадлежавшее ее матери. — Поди-ка сюда, помоги мне с корсетом, — позвала она Мэтти. Две пары рук не помешают, чтобы затянуть шнуровку на ее и без того узкой талии.

Мэтти осторожно приоткрыла дверь.

— Ты не заболела? — спросила она еще раз, оглядывая старшую подругу, словно в поисках признаков оспы или чумы.

Кэт прервала этот слишком явный осмотр:

— Да нет же, глупая ты гусыня! Давай быстрее, а то я опоздаю, мне же надо хозяйку одевать! Сама знаешь, как она всегда сердится!

Леди Харрис и впрямь была в то утро в раздраженном состоянии, но это никак не было связано с опозданием ее горничной.

— Чего мне действительно хотелось бы, так это чтобы мой милый муженек заранее предупреждал меня, прежде чем пригласить в Кенджи-Мэнор важных гостей, — заявила она, когда Кэт взялась за гофрировальную палочку и занялась нелегким и сложным делом — платировкой плоеного воротника хозяйки. — Я уже распланировала весь сегодняшний день, а теперь нужно проследить за кухаркой и привести в порядок столовую, а все скатерти и салфетки рассованы по сундукам и, без сомнения, уже стали настоящим питомником для моли, а Полли ужасно простудилась и не может работать, а мне все-таки следует быть хорошо одетой, чтобы соответствовать высокому посту мужа. Да, кстати, надо и клумбу привести в порядок! Сад у нас вообще в полном небрежении после того, как мы потеряли бедного Дейви, и что о нас подумает сэр Ричард, когда приедет в наш несчастный дом из своего Лэндидрока?