Рейчел Липпинкотт - В метре друг от друга

- Думаю, с Эбби что-то случилось.

Время - вторая половина дня, и телефон звенит особенно громко, напоминая, что у нас запланировано занятие в спортзале. Стеллу я не видел со вчерашнего дня, с тех пор как вычислил, что с Эбби что-то случилось, и теперь при мысли о том, что встречу ее через несколько минут, мне становится немного не по себе. Из-за этого странного беспокойства даже общение с друзьями не доставило удовольствия. Мы ели жареную картошку и обсуждали новую серию «Мира Дикого Запада». Каждую новую серию мы ждем с огромным нетерпением и смотрим вместе, но в этот раз я как будто пребывал где-то на другом континенте, в другой часовой зоне, и чтобы разговаривать с ними, требовался Скайп.

Собравшись с духом, направляюсь в спортзал, открываю дверь и прохожу мимо беговых дорожек, вело- и эллиптических тренажеров.

Заглядываю в зал для йоги. Стелла сидит на зеленом коврике скрестив ноги, отрешенная, с закрытыми глазами. Я тихонько вхожу и осторожно сажусь на коврик у противоположной стены.

В полутора метрах от нее.

Наблюдаю за ней. Лицо у нее спокойное и расслабленное, но глаза медленно открываются, мы встречаемся взглядами, и она как будто коченеет.

- Барб ведь тебя не видела, да?

- Эбби умерла? - выпаливаю я, сразу переходя к делу.

Стелла смотрит на меня и ничего не говорит. Потом сглатывает и качает головой:

- Как любезно, Уилл. Ты такой деликатный, как... молоток.

- Не самое подходящее время для любезностей. У нас вообще...

- Прекрати! - резко перебивает Стелла. - И не напоминай мне больше, что я умираю. Я сама знаю. Знаю, что умираю. - Она качает головой. И лицо у нее такое серьезное. - Вот только мне нельзя. Не сейчас, Уилл. Я должна выкарабкаться.

- Не понимаю... - растерянно бормочу я.

- Я умираю всю свою жизнь. Каждый день рождения мы отмечали так, словно он последний. -Она качает головой, и в ее карих глазах блестят слезы. - Но потом умерла Эбби. А должна была я. К этому все были готовы. - Тяжелый, словно весь мир свалился ей на плечи, вздох. Если я тоже умру, это убьет родителей.

На меня словно обрушивается тонна кирпича. Получается, я ошибся.

- Режим. Я-то думал, ты боишься смерти, а это вовсе не так. Ты умирающая девушка с комплексом вины выжившей. Рехнуться можно. И как ты только живешь с...

- А что еще мне остается? У меня нет выбора! - бросает она, поднимаясь на ноги и глядя на меня сверху.

- Я тоже встаю и смотрю на нее. Так хочется подойти ближе, сократить дистанцию, чтобы дать ей понять.

- Но, Стелла... Это не жизнь.

Она поворачивается, надевает маску и бежит к двери.

- Подожди! Да подожди же! - Я делаю несколько шагов, будто хочу догнать, схватить за руку, остановить ее и все-все поправить. - Не уходи! Нам ведь нужно заниматься, разве нет? Я больше слова не скажу, ладно?

Дверь хлопает за ней. Черт. Я все испортил.

Я поворачиваюсь, смотрю на коврик, на котором она только что сидела. Теперь ее нет, осталось только пустое место. И я вдруг понимаю, что занимаюсь тем, что обещал никогда не делать, - желаю чего-то, чего не могу получить.

Хлопаю дверью. Все рисунки Эбби сливаются в одно расплывчатое пятно; боль и чувство вины, которые я так долго подавляла и прятала, снова расцветают внутри, и у меня дрожат коленки.

Опускаюсь бессильно на пол, пытаюсь ухватить пальцами холодный линолеум, а в ушах, как и в то злосчастное утро, звенят мамины крики. Предполагалось, что уик-энд я проведу сестрой в Аризоне, но в ночь накануне полета мне сделалось хуже, и пришлось остаться. Я снова и снова извинялась перед мамой. Аризона должна была стать подарком ей на день рождения. Наше первое путешествие вдвоем, только она и я. Я извинялась, но Эбби только отмахнулась. Сказала, что вернётся через несколько дней, привезет кучу фотографий и я даже не замечу, что не была с ней.

Эбби не вернулась.

Я помню, как зазвонил внизу телефон. Как заплакала мама. Как папа постучал в дверь, вошёл в комнату и сказал мне сесть. Что то случилось.

Я не поверила ему.

Я покачала головой и рассмеялась. Ну конечно, это какой то розыгрыш в духе Эбби. Только так. Все остальное невозможно. Такого не может быть. Умереть полагалось мне. Первой. Задолго до всех других. Эбби - практически синоним слова «живая».

Полное осознание случившегося пришло только через три дня наш самолет уже шел на посадку, когда я вдруг поняла, что Эбби не вернётся домой. И тогда мир закрылся от меня. Две недели подряд я лежала, не поднимаясь, в постели, позабыв про «Аффловест» и режим, а когда наконец усталая мои легкие были уже не единственной проблемой. Родители перестали разговаривать друг с другом. Даже смотреть один на другого не могли.