Камилла Пэган - Жизнь и другие смертельные номера [litres]

Принимать подарок от человека, которого любишь, ужасно нервирующая штука.

Подарки Тома были очень практичными: браслет для фитнеса на день рождения, планировщик и ручка на Рождество. Он точно знал, что мне нужно, прямо как мой личный поставщик. Время от времени, однако, я заглядывала в подарочную коробку, желая, чтобы вместо пары шерстяных перчаток там обнаружился, например, сексуальный бюстгальтер.

Поэтому, когда самолет поднялся в облака, я с немалым волнением заглянула под крышку коробочки, которую мне вручил Шайлоу.

На подушечке из хлопка лежал амулет в форме звезды размером с отпечаток пальца, свисавший с тонкой цепочки. Под хлопок Шайлоу спрятал маленький листок бумаги.

Либби,

Спасибо за прошедший месяц. Он был одним из самых ярких в моей жизни.

Амулет, который я вертела в пальцах, как камушек для успокоения нервов, был безупречен. Записка от Шайлоу – безупречна. Наш роман и мои каникулы были безупречны во всех отношениях.

А теперь все кончилось.

Уже на выходе из самолета Чикаго встретил меня порывом морозного ветра. Я собрала чемоданы с багажной ленты и, словно зомби, двинулась к метро на другом конце аэропорта. Сидя на жестком кожаном сиденье, я наблюдала, как поезд поднимается из тоннеля и оказывается над городом. Глядя на безлистые деревья и дома, сливающиеся за окном в серое пятно, я говорила себе: это ошибка. Я не была склонна судить задним числом, с другой стороны, со мной никогда не случалось такого, чтобы мне сначала врезал по зубам рак, а потом исподтишка пнул муж. Зачем я возвращаюсь в город, ставший для меня гигантским символом всего, что искорежило и продолжает корежить мою жизнь?

Но слово нужно держать, к тому же я обещала одно и то же и Шайлоу, и Полу. Поэтому, сойдя с поезда и войдя в свою гулкую, ледяную квартиру, я позвонила в кабинет доктора Сандерса. Когда я назвала секретарше свое имя, она попросила подождать. Через несколько минут доктор Сандерс взял трубку.

– Я не собиралась вам звонить, – сказала я.

– У меня окно между пациентами, – ответил он, как будто это все объясняло. – Элизабет…

– Кажется мы договорились, что меня зовут Либби.

– Либби, – сказал он, – вы обращались за медицинской помощью после того, как были у меня в последний раз?

Я закончила грызть заусеницу и только потом ответила.

– Честно говоря, нет. Вот почему я и звоню. Я хотела бы узнать, какие у меня варианты.

Он выдохнул.

– Рад слышать это. Я бы хотел, чтобы вы начали с обследования здесь. Нужно провести сканирование, анализы крови, а затем посетить онкологический диспансер. – Он еще некоторое время что-то зудел в трубку.

– Хорошо, – сказала я, когда он наконец умолк. – Когда?

– Вы согласны? – Голос звучал удивленно, даже разочарованно, словно он был готов к тому, что уговорить меня будет стоить ему большего труда. – Могу записать вас на осмотр уже завтра.

Пришла моя очередь удивляться.

– Правда?

– Да. Не хочу ждать ни секунды. Я говорил с главным онкологом, есть клиническое обследование, на которое вас можно записать… ну, это я забегаю вперед. Когда придете, поговорим подробнее. Оставайтесь на связи, и Келли организует для вас все на завтра и на потом. Элиз… Либби, я так рад, что вы позвонили.

Завтра так завтра. Конечно, я не собиралась лечиться в Чикаго, но объясню это при встрече.

Хотя было только пять вечера, но я была измотана и уже написала эсэмэски Полу и Шайлоу о том, что приехала. Важных дел у меня не было. Я медленно слезла со стойки, пошла в спальню, разделась и скользнула между ледяными простынями. Заснула я почти мгновенно, а через несколько часов проснулась в лихорадке и в поту. Не сразу сообразив, где я нахожусь, я протянула руку, ожидая, что рядом окажется Шайлоу, или, может быть, Том. Но я была одна. Мое сердце упало. Я закрыла глаза и стала ждать, когда снова наступит забытье.

На следующее утро, закутавшись в самую теплую одежду из той, что не продала, не отдала на благотворительность и не отослала Полу, я дошла через несколько оживленных кварталов до метро. По синей ветке доехала до кольца и перешла на красную ветку.

«Это Чикаго. Следующая остановка “Кларк и Дивизион”», – произнес электронный голос на нужной мне остановке. Пассажиры мчались мимо меня к двойным дверям поезда, но я никак не могла оторвать ноги от ламинированного пола.

«Дин-дон», – пропел предупреждающий сигнал.

«Двери закрываются», – сказал голос над головой.