Ведат Кокона - По волнам жизни

Дом тетушки Хасибэ находился в квартале Дунават. Сначала Исмаил уставал с непривычки, поднимаясь в гору из района Палорто, где был лицей. В Тиране, столичном городе, улицы были прямыми, не было спусков и подъемов, камни не ранили ноги, и он отвык от гористой местности.

Когда ребята поднимались в гору, Селим то и дело подгонял не поспевавшего за ним двоюродного брата. Год назад Селим гостил у дяди Хасана в Тиране во время летних каникул и немного научился говорить на гегском диалекте {49} 49 …научился говорить на гегском диалекте. — Гегами называли жителей Северной Албании. Граница между северным, гегским, и южным, тоскским, диалектами проходила по реке Шкумбини. . И теперь, поддразнивая Исмаила, забывшего говор Гирокастры и хорошо владевшего наречием Тираны, кузен нарочно обращался к нему по-гегски:

— Эй, давай пошевеливайся, сухоножка! — и запевал громким голосом песню о крепости Дурреса.

Он орал изо всех сил, и казалось, старые камни Большого моста с полуразрушенными и кривыми, как насупленные брови, арками эхом возвращают ему песню, раздраженные тем, что этот маленький тоск посмел — и где? возле стен гирокастринской крепости! — произносить чужеродные гегские слова. Однако Исмаил не обижался на Селима: как-никак тот приходился ему кузеном, да к тому же еще и сверстником. Все нравилось Исмаилу в городе, где он родился, прожил первые семь лет и куда вернулся, закончив начальную школу. Вот, например, дома в Тиране строят низенькими и из кирпича. В Гирокастре же здания высокие и сплошь из камня. В сухую погоду в Тиране на улицах клубится пыль, а когда выпадает дождь, красная глина так прилипает к подошвам, что их трудно очистить. Крутые улицы Гирокастры проходят в скалистых местах, где скользит даже обувь на шипах. Ну а если идет дождь — такой, какой бывает в Гирокастре, — по каменистым улицам стремительно несутся потоки мутной, сердито журчащей воды; зато, когда ливень затихает, чисто вымытые камни и утесы, белея, блестят на солнце. Женщины Тираны выходили из дому в черных покрывалах, оставляя открытым только один глаз, и в налланах {50} 50 Налланы — род сандалий с широкими поперечными ремешками на пальцах и толстыми деревянными подошвами. на босу ногу. Женщины Гирокастры обычно ходили по двое, набросив на голову покрывало из тонкой хлопчатобумажной или шелковой ткани. Белая кисея прикрывала их лица снизу и сверху до глаз. Они носили желтые ботинки с красным узором на носках.

У Селима было любимое словечко — «замри». Если ребята играли в джокер, всякий раз, когда проигрывал Исмаил, Селим поднимал руку, заглядывал кузену в глаза, бросал карту на софру и, искренне веселясь при этом, объявлял победно и в то же время с притворным сочувствием:

— Джокер, замри, бедняжка, замри, желторотый цыпленок!

Исмаил дивился везению и ловкости кузена в картежных играх. Сколько раз они ни играли в джокер, Селим вскоре его обыгрывал и говорил с торжествующим видом:

— Ну что, и на этот раз ты снова с носом!

В то время игра в джокер была очень модной в Гирокастре. Молодежь повально увлекалась ею. Игра эта считалась не простым досугом, а престижным развлечением, столь же неотделимым от местного быта, как, скажем, коррида в Испании. Только здесь черного быка заменяли пятьдесят две грязные карты, которые прилипали к пальцам и издавали противный запах, когда ими наотмашь лупили по софре, с шумом рассекая воздух. Роль тореро исполняли четыре картежника, игравшие парами и сидевшие за джокером с утра до обеда и с обеда до ужина. Играли четверо, но «болели» человек десять, кто стоя, кто сидя наблюдая за игрой. Да, джокер был любимейшим занятием молодежи Гирокастры — и тех, что постарше, что резались в карты, с утра до ночи просиживая в кафе, и даже подростков, сходившихся для игры на каком-нибудь заброшенном пустыре. Там наконец Исмаил понял, почему Селим так мастерски играл: ведь он прошел школу среди самых заядлых картежников, в среду которых он, Исмаил, попал совсем недавно. Неудивительно, что его называли «желторотым птенцом» и «неумехой». Когда ребятам надоедали карты, они принимались играть в кости, устроившись на задах большого скотного двора, где обычно коротали время за разговорами взрослые мужчины в высоких кюляфах {51} 51 Кюляф — белая суконная мужская шапочка конической формы, национальный головной убор. с кисточкой, расположившись поудобней на земле и набросив на плечи длинноворсые бурки.