Коллектив авторов - Ковчег Лит. Том 1

Они сидели в комнате, разлив пиво по большим кружкам, высыпав в огромную салатницу чипсы и сухарики, смотрели самые осточертевшие музыкальные клипы на ноутбуке и ржали над ними.

— Луч, ты че такой? — Марк отпил из своей кружки, хлебнув и пены. — Решил показать, каким говном я был в Питере?

— Да ладно, не говном ты был, просто грустненьким. — Даша посмеялась, заикаясь.

— Нет. Просто. — Луч вяло пошевелил пальцами, типа отмахнулся. Взялся за кружку, отпил и закинул ногу на ногу, устроившись в своем кресле-мешке.

— Какой-то непростой вы, Кирилл Витальевич. Беспокоит чет? — Марк ухмылялся, склабился и нарывался. Луч и забыл, как сильно от Марка иногда несло тверским быдлом. А все две недели после возвращения из Твери он таким и был. Он сидел рядом, жевал свою мятную жвачку так громко, будто с открытым ртом. И как только пивом не подавился?

— Марк, ну оставь его. Нет настроения, может. — Даша посмотрела укоризненно, выпятив губу так, как будто это у нее настроение было дерьмовым из-за того, что это она сболтнула лишнего недавно. Такая красивая полненькая губа. Чихнет, и губа эта лопнет. Как у Луча, если Марк ему сейчас врежет.

— Да я помогаю, да, Луч? — Марк поржал коротко, покашлял, фыркнул в кружку. — Не хочешь сказать «спасибо»? Нет?

— Марк. — Даша посмеялась, но тон был укоризненный.

— Ой, да иди ты. — Луч хмыкнул, сделал вид, что не неприятно.

А потом, когда спустя час понял, что стал немного лишним, прихватил с собой остатки последней бутылки и ушел. Даша с Марком сделали вид, что не заметили.

Вообще-то раскладушку Марк доставал именно для Луча, если бы тот вдруг решил остаться. А она так и не понадобилась.

Под футболкой выше поясницы оказалось гораздо интереснее, чем тогда на крыше. И ниже — тоже. Даша была очень худой. Почти такой же, как Лера тогда, когда он видел ее в последний раз без одежды. Только Дашина грудь была почти полностью плоской, а Лере на это жаловаться не приходилось. Даже ляжки, которые ему так нравилось мять раньше, стали тоньше.

И запаха почти не было. Даша была почти незаметной — тихой и сухой — не потела почти, только нагревалась, как индукционная плита — местами, а на лице появлялись красные круги.

Они с Лерой всегда потом проветривали комнату, даже зимой, потому что дышать было нечем. Ее волосы постоянно оставались на липком теле, на простыне, на подушке, на полу. Даша была аккуратной — после нее Марк не нашел ничего.

Она уехала на следующий же день, мило поболтав с утра за завтраком, позвонив Лучевому, который «так рано ушел», вызвала такси и вернулась в Питер. Марка на прощание она только обняла неловко.

Теперь хотя бы стало понятно. Теперь это точно «да было дело, пару раз случайно, ничего такого».

Луч пришел под вечер.

Сел смотреть фильм на его ноутбуке, жевал пиццу, которую притащил, и молчал. Марк улыбался, смотрел больше на него, чем фильм, и не мог перестать.

Луч не вытерпел:

— А ты везде, где окажешься, бабу себе найдешь?

Марк еле сдержался, подавил смех. Хорошо, что Луч опять был без линз, нацепил свои очки и почти не видел его выражения лица сбоку.

— Куда ты мне ее притащишь, ты имеешь в виду?

— Ты же вроде еще скорбеть должен. — Лучевой все еще делал вид, что смотрит фильм. И ест пиццу.

— Ну вы ведь меня так старательно лечили от этого. Вот я вылечился. Или тебя что-то не устраивает?

— Все устраивает, просто спросил.

Новая работа разнообразием Марка не радовала. Она вообще его не радовала. Ни дружелюбным коллективом, ни цыплячьими рубашками, ни тем, что устроили его по блату.

Луч над ним издевался. Точно мстил за последний разговор «по душам». Он провел рукой по лицу.

В двадцать один год работать официантом — определенно бесперспективняк. Лишиться почти будущей жены — совершенно полный провал. Лучший друг дебил — это как прицеп, с которым никто не возьмет.

С учебой определенно надо было что-то делать. Но точно не работать по профессии.

Марк начертил профиль в блокноте. Пусть менеджер думает, что он учит меню. Если менеджер вообще о нем подумает, учитывая, что он спит в углу барной стойки.

Бармен — под ней. Официант — за столиком в углу, который не видит камера.

Профиль стал морщинистый у глаз и как будто улыбчивый. Хотя бы есть работа.

Хотя не совсем ясно, зачем во вторник в четыре утра кому-то вообще нужно работающее кафе, кроме персонала, которому за работу платят деньги. Но если на то пошло, то зачем на форменной рубашке курицы — тоже никто не объяснил.