Коллектив авторов - Ковчег Лит. Том 1

— Марк, ты гонишь. Серьезно. Ты сейчас пытаешься сказать, что врачи идиоты, в полиции идиоты и вообще все вокруг дебилы, один ты — умный двадцатилетний пиздюк — догадался, что ее убили. — Женя начинала злиться и нервничать, как Луч, когда Марк, болея, спрашивал о Лере.

— А убил ее другой двадцатилетний пиздюк. — Саша сестру поддержал.

— Мне двадцать один.

— Да похер. Ты понял.

— А вам вообще по восемнадцать.

— Марк, вот именно, что нам по восемнадцать и мы понимаем, что это бред. — Женя закрыла лицо руками, потерев его с силой. Благо макияж стерла, когда домой пришла. — Ты просто ни хрена не знаешь, урвал пару фактов отовсюду, а теперь строишь свои догадки.

— Строят теории. — Саша влез машинально, чтобы поправить, только потом понял, что лучше бы молчал.

— Саш, завали, — Марк попросил тихо. Посмотрел на сестру и спросил уже не так полуслышно: — Жень, может, ты тогда объяснишь, какого хуя он себя так ведет?

Мать за дверью наверняка подслушивала.

— Как так?!

— Да как чмо опущенное! Как будто он, сука, лучший идеальный друг! Как будто он виноват!

— Блять, Марк! Какую же дичь ты несешь! — Женя согнулась пополам, утыкаясь лицом в свои колени, сидя на пятках. Подниматься ей не хотелось то ли от нервов, то ли от стыда. — Конечно, он виноват! И ведет себя так, потому что до этого вел себя как сука последняя. Но, твою мать, то, что ОН сделал, не такая дикая хуйня, как та, в которой ТЫ его обвиняешь.

Женя замолчала. Марк тоже. Саша вдруг понял, что знал даже меньше Марка. У того были какие-то основания для дебильных подозрений, Женя знала что-то другое. А Саша не знал ничего. И был очень даже рад этому.

— Ну. — Марк на Женю смотрел внимательно, поторапливал.

— Что ну? Он встречался с Лерой. Я обещала ей, потом ему, что не расскажу, но, честно, это не так хреново, по сравнению с тем, что ты думаешь. — Она поморщилась. — Они вообще, насколько я знаю, до всего, ну… этого расстались. Луч сказал, что это вообще бред какой-то был, типа ему стыдно пиздец, ну и всякое такое. И тут, короче, ангина твоя, смерть ее, Луч так пересрался, ты бы знал. — Она сделала страшные убедительные глаза. — Мне сказал, что глаз с тебя спускать не будет, типа такого друга терять — тупо, и вообще он раскаивается. Ой, в смысле не раскаивается. — Женя запнулась. — Ну, то есть раскаивается, но я не то хотела сказать. Он, короче, просто боялся, что ты тоже умереть можешь.

— От ангины?

— Ну, Лера же умерла.

Марк дернул бровью вверх, изогнул ее. Изнутри его потряхивало, даже руки начали мелко дрожать от злости. Постепенно накатывал страх.

Луч не виноват. Конечно.

— Понятно.

— Что тебе понятно? — Саша фыркнул, посмотрев на брата в ответ так же липко. Обида на брата была минутной, но достаточной для легкого злорадства.

— Саш, завали.

— Ой, да пошел ты на хуй.

— Жень, какого хуя ты молчала? — Марк посмотрел на Женю в упор, с обидой, но без злости, она вся досталась Саше.

— Марк, ваши личные отношения — не мое дело. Я не понимаю, зачем вообще мне нужно было знать об этом всем. — Она терла холодной рукой горящее лицо. — Если честно, лучше бы не знала.

— Понятно.

Марк встал, вышел из комнаты и не столкнулся у двери с матерью, как ожидал. Она сидела на диване в гостиной и смотрела телевизор на очень тихой громкости, подслушивала все-таки.

— Все хорошо?

— Да, мам. Не парься.

Отношения с Лучом тоже налаживались. Медленнее, чем рассчитывал Луч, но прогресс намечался. Марк больше не прогонял его, общался почти как раньше, смеялся, разговаривал, отвечал. Выходил из дома и из своей зоны комфорта. Только слушал и смотрел внимательнее, чем раньше. А потом улыбался, как раньше.

В Москву Даша все-таки приехала, но не жить, как планировала тогда на крыше. Просто в Питере ей подвернулась хорошая работа, и жизнь драмой быть резко перестала. Это было уже в конце лета, когда Марк вернулся в Москву, а Саша с Женей остались в Твери. В Москве у Марка остался только Луч. И новая работа. И какая-то хрень с учебой.

Пить в баре после пропитого лета было роскошью, поэтому Луч просто притащил к Марку две двухлитровые баклажки пива.

Дома даже не было шумно, они смеялись, вспоминали Питер, рассказывали Даше про поход, умолчав только про палатки и Олю. Марку нравилось. Ему нравилась Даша, смеющаяся наравне с Лучом. Даша такая красивая, тонкая, маленькая и небледная, какой всегда была Лера из-за своей анемии. И Луч — такой восхитительно подавленный, что хотелось надавить еще сильнее, заставить заорать или выпустить ему кишки через глаза. Проткнуть, как Капитошку.