Коллектив авторов - Ковчег Лит. Том 2

Ася Вениаминовна ходит по рядам и остановилась у моей парты — я знаю, что она смотрит.

«Вот и я, как Герасим, утопил свою надежду».

У Аси Вениаминовны большие круги под глазами. Этими глазами она обводит класс, и я вижу — она это все ненавидит.

— Ася Вениаминовна, вы сережку потеряли, — говорит Ульянка.

Ася Вениаминовна отрывается:

— Да? Где?

— Не знаю, — говорит Ульянка. — Потеряли, и все. У вас только одна в ухе.

И правда — одна сережка. Все в ней сразу стало криво и неправильно — как будто из карточного домика выпал один элемент — и рухнуло все строение.

«Но, не утопив свое Муму, нельзя стать настоящим большим человеком».

Звенит звонок. Я выхожу из класса.

Остывшая геркулесовая каша серым комом лежала на тарелке. От одного ее вида аппетит тут же пропал. Таня тяжело вздохнула, поджав губы, похлопала ложкой по липкой каше и подняла скучающий взгляд. Вокруг все та же обстановка, что и в предыдущие дни: старшая сестра в бигуди гладит рубашку мужу, вокруг нее с душераздирающими воплями носятся маленькие сыновья, мама со спокойным, отстраненным лицом шинкует капусту для щей, отец, не переставая ворчать на зятя, читает вчерашнюю газету. К вечеру должен вернуться брат из рейса, а значит, и его жена тоже с двумя непоседливыми мальчишками приедет от своей мамы. Таня опять вздохнула и уткнулась в тарелку в надежде, что несъедобная каша превратится во что-нибудь вкусное.

— Танька, ты чего не ешь? На работу опоздаешь! — прикрикнула мама, не глядя на дочь.

— Не опоздаю. Сегодня выходной.

— Да ну?

— Представь себе. Ты хоть помнишь, что я завтра уезжаю?

— Куда это?

Таня состроила недовольную гримасу. Целых две недели она рассказывала маме о предстоящей поездке — туристическая путевка, палатки, отдых на природе. Она так ждала, что наконец вырвется из рутины, хотя бы ненадолго отдохнет от своей большой семьи, громкой, вечно уставшей, пахнущей щами и борщом, переполненной детским криком и плачем. Она не могла больше находиться дома. Всякий раз, с наступлением выходных или праздников, спешила в парк куда-нибудь в центр Москвы, блуждала по улочкам, рассматривала яркие витрины дорогих бутиков. Ей нравились долгие пешие прогулки, такие, чтобы к вечеру, придя домой, устало сбросить с ног обувь и повалиться спать на свою скрипучую раскладушку в дальнем углу большой комнаты. А наутро опять работа в соседнем продуктовом магазине. Двадцать шесть лет, никакой личной жизни — одинокие прогулки по городу. В один из таких однообразных дней приятельница предложила Тане съездить на пару дней в туристический поход. Какое-никакое, а путешествие. И вполне бюджетно. Таня согласилась, хотя Лиде не особо доверяла, знала ее не очень-то хорошо. Они работали вместе, иногда пили чай в подсобке, где Лида с упоением рассказывала о своих любовных приключениях. Она горазда была приврать и даже бровью не повести.

Поход был назначен на майские праздники. За неделю до этого все участники собирались в туристическом агентстве, чтобы разделить между собой покупку необходимых продуктов. Таня и Лида должны были привезти хлеб.

И вот об этом она не раз уже говорила маме: и о приятной компании, и о болтливой Лиде, и даже о хлебе. Она показывала ей новые кеды, которые купила специально для поездки и которые ей очень нравились.

— Я иду в поход.

— В поход? Ах да, ты что-то говорила. Но кашу ты все-таки доешь.

Таня молча встала из-за стола, соскребла кашу обратно в кастрюлю, пока мама не видела, и поспешила в свой уголок.

Раскладушка давно состарилась и провалилась посередине. Спать на ней было неудобно, отчего Таня страдала — у нее постоянно болела спина. Приходилось терпеть. Отгороженная от семейного безумия ширмой, она могла отстраниться от домашней суеты, но ненадолго. Стирка, готовка, помощь с племянниками — все это неизменно ложилось на Танины плечи. Изредка раздавался звонок мобильного телефона и веселый голос давнего приятеля Миши. Это был самый необязательный молодой человек, которого Таня только знала. Вечно опаздывающий, несобранный. Он работал в мастерской своего отца по изготовлению мебели. Ленивый от природы, Миша раздражал девушку своими грандиозными планами и мечтами, а в итоге в свободное от работы время сидел дома, бренчал на гитаре, с задумчивым видом разглядывая дырки в своем диване. Серьезные отношения с ним строить было просто немыслимо, и все же, скорее от безысходности, Таня изредка выбиралась с ним на недолгие прогулки. Случалось это лишь тогда, когда Миша внезапно вспоминал про ее существование и хватался за телефон. Может быть, она ему и нравилась, но симпатия эта была поверхностна, а на большее он не был способен. И вот такого звонка ждала Таня. На прошлой неделе они встречались, и Миша говорил о какой-то поездке, но это было сказано второпях и как бы между прочим. «Он сказал, что позвонит во вторник. Значит, мне надо будет вернуться пораньше. Ладно, решу на месте, как лучше поступить», — Таня задумчиво собирала походную сумку. Все необходимое: теплый свитер, спальный мешок, который она нашла на антресолях, одноразовая посуда, термос. «Главное, не забыть хлеб». Она очень волновалась. Предстоящий поход будоражил воображение. Таня представляла девственные леса, реки, озера, посиделки у костра с песнями под гитару, тихие перешептывания в сумерках. И, конечно же, она представляла его . Таня видела, как она сидит у костра, и он , ее сказочный герой, вышедший из леса, укутывает ее в мягкий плед, садится рядом, и они пьют обжигающий травяной чай из пластмассовых кружек. В его темных глазах отражается пламя костра, а голос убаюкивает, и теплые руки греют ее замерзшие пальцы. Таня с упоением вздохнула.