Коллектив авторов - Ковчег Лит. Том 2

Господи и судьба, пожалуйста, помогите мне поступить на актерское. Это мое самое заветное, самое сокровенное и самое важное желание. Направьте все мои силы, удачу и энергию на его исполнение. Господи и судьба, спасибо за то, что вы уже для меня сделали, и простите, если я что-то делаю не так. Исполните, пожалуйста, мое желание поступить. Господи, судьба, молю вас на коленях.

Дом на окраине города знал каждый. Выкрашенный в светло-оранжевый цвет, с красивым и ухоженным садом, он прятался за высокими ажурными воротами от посторонних глаз.

Хозяином дома был Самуил. Кто был этот Самуил, никто не знал. Слухи ходили разные. Но все знали, что Самуил был особенным, что он обладал даром, даром, неподвластным никому, кроме него самого. Все опасались его и его дома, но неизбежно каждый хоть раз бывал у него в гостях.

Самуил никогда не закрывал калитку. Не то чтобы он всегда ждал гостей, скорее, просто знал, что к нему придут: они всегда приходят. Вот и сейчас.

Постучались. В коридор зашел мужчина в темно-сером пальто и широкой коричневой шляпе, встревоженно и напуганно озираясь по сторонам, он дышал прерывисто, точно бежал. Увидев Самуила, мужчина ойкнул и слегка дрожащим голосом сказал:

— Добрый вечер, извините, что так поздно, но там нельзя было иначе, не от меня зависело.

— Что вы хотите? — спросил Самуил, хотя прекрасно знал, что тому было нужно. Им всем от него нужно только одно.

— Вот, возьмите. — Мужчина подошел ближе, оставляя после себя серые земляные следы, и протянул Самуилу сложенный пополам листок.

— Девочка, не так ли? — спросил Самуил.

— Да, да, девочка, замечательная девочка, — поспешно ответил мужчина.

— Не забудьте ей потом рассказать.

— Да, да, конечно, само собой.

Самуил поднялся с кресла, подошел к массивному письменному столу и, открыв шкафчик, достал из него маленький капсульный кулон.

— Держите, отдайте ей, когда подрастет, и она узнает, когда приходить, — сказал Самуил и протянул мужчине кулон. — Если, конечно же, она захочет.

Мужчина заплатил, раскланялся и поспешно ушел. Самуил развернул полученный листок с новым заказом, посмотрел на фотографию ребенка, приложенную к конверту, и прочитал:

«Наталья Копно. Вес 2,6 кг. 07:35 утра».

Над новым заказом Самуил работал весь вечер. К любому своему заказу он относился очень трепетно, обдумывая каждое слово, каждую мысль, напечатанную на листе. Он не любил ошибки и не имел на них права.

К ночи на столе Самуила лежала небольшая книжка. На обложке жирным шрифтом было напечатано:

«Наталья Копно. 36 лет. Порок сердца».

Самуил устало потер глаза. Он заварил себе черный чай с бергамотом и упал в свое большое коричневое кресло. Каждый новый заказ будто вытаскивал из него жизненные силы. Он знал, что многие ему завидовали, шептались в городе между собой, что они там, а он здесь, в доме на окраине, пьет чай с бергамотом. Но они не понимали — Самуил был одинок. Люди обращались к нему только по своей нужде. У него не было друзей, подруг, были лишь заказы и их заказчики. И дом.

Допив чай, Самуил встал, взял только что написанную книгу и поднялся на чердак, чтобы положить готовый заказ на полку к остальным. На чердаке оранжевого дома был архив — гордость Самуила. Там у него целая коллекция: старики, дети, фермеры, врачи, сенаторы и даже убийцы. Ну а что… Не все истории могут быть красивыми. Однако Самуил любил их все — в каждую он вложил всего себя, в каждую вдохнул жизнь.

Самуил часто гулял по саду в обеденное время, но за ворота выходил редко. Раз в две недели покупал продукты в городе и сразу уезжал в свой дом на окраине. Он не любил город — там он чувствовал себя лишним, ненужным. Нужным он становился только за высокими ажурными воротами. Где всегда стояла очередь из горожан, все ему кланялись и почтительно снимали шляпы в его присутствии.

Единственные, за кем нравилось наблюдать Самуилу, были дети.

Обычно, закупив все продукты, он клал их на заднее сиденье авто и шел во двор, расположенный за торговым центром. Там всегда играли дети. Он садился на лавочку недалеко от площадки и любовался ими. Сейчас во дворе стоял фургон с мороженым, и дети радостно выстраивались в очередь.

«Интересно, они счастливы потому, что у них есть мороженое, или…»

— Вот, держите! — Неожиданно его вывел из раздумий звонкий детский голос. Он обернулся и увидел мальчика, худенького, со светлыми завихрушками на отросших волосах и блестящими карими глазами. — Ну возьмите, тает же!