Мурадис Салимханов - Первый снег

– А спирт или водка их не берет?

– Нет, не берет, если только для протирания, – засмеялся учитель, заметив про себя, что не ожидал такой реакции работяг на свою короткую лекцию.

– Ладно, я помогу вам, но не сейчас, а после нового года, вы придете с анализами, я скажу, какие надо, и по ним я назначу что можно есть и когда.

– А сейчас нельзя? – с надеждой спросил Магомед.

– Сейчас нельзя. Надо иметь исходные данные, как я уже сказал. Так что по чашке чая и домой.

– Попьёшь с нами?

– Естественно, но только заварку, без кипятка.

– Идет!

Уже темнело, когда он добрался до дома и пробирался через двор, где опять кто-то из соседей временно выгрузил какие-то батареи, железные бочки, арматуру и еще черт знает, что во двор. «Неужели, – думал он, – нельзя было выгрузить это на какой-нибудь склад, здесь ведь дети играют, а в темноте вообще можно получить травму», когда ему навстречу неожиданно вышел сосед, которому утором передал деньги, и с ним еще один парень.

– Салам, друг! – обратился к нему сосед, – я вот хотел тебе спасибо сказать, и попросить, если можно, дай тысячу рублей на лекарства. Вот то, что ты дал – клянусь! – все отдал матери. Честное слово. Не хватает, понимаешь? От обоих разило перегаром, и учитель понял, что деньги нужны вовсе не для покупки лекарства.

– Ва алейкум салам, – ответил он, – я сочувствую вам, но денег дать не могу.

– Почему?

– Нет денег, – соврал он.

– А если мы проверим?

– Я вас обоих проверю, – смело ответил учитель, глядя им в глаза. – Да так, что мало не покажется. Идите отсюда, пока целы, – и теперь уже с благодарностью вспомнив соседа, выгрузившего здесь железяки, нащупал нечто вроде куска металлического уголка и, повернувшись к соседям, продемонстрировал свою решительность. Увидев это, хулиганы ретировались, а он спокойно пошел к себе.

– Ну ладно, – кричал ему второй вслед, – увидимся еще. Ты знаешь, какие у меня друзья?

Через полчаса, поужинав и приведя себя в порядок, учитель погрузился в чтение, совершенно забыв о недавнем инциденте, и так с книгой и заснул.

Капитан Султанов спешил в отделение полиции к утреннему совещанию, и едва он успел забежать в актовый зал и занять место рядом со своими сослуживцами из криминального розыска, как вошел начальник отдела и после небольшого вступления заявил, что реформа милиции, о которой так долго говорили, наконец начнется, и всем сотрудникам надо будет пройти аттестацию, после которой часть сотрудников будет уволена, другая переведена в резерв, а самые достойные продолжат службу в новой российской полиции. «И теперь, – торжественно заключил он, – мы будем называться полицейскими». По рядам прошел шумок, и кто-то спросил:

– А всех будут аттестовать или только тех, у кого замечания по службе?

– Всех, – ответил начальник, – даже меня. И только после этой аттестации мы будем носить гордое имя полицейского.

– А чем оно гордое? – раздался тот же голос. – У народа в памяти полицаи, что служили оккупантам во время второй мировой. А мы кому будем служить?

– Встать! Кто это сказал? – спросил начальник милиции.

– Я, товарищ полковник! – поднялся кто-то из третьего ряда. – Сержант Магомедов, патрульно-постовая служба.

– Сержант Магомедов, не задавайте глупых вопросов и не сравнивайте нашу будущую службу со службой оккупационной полиции, понятно вам?

– Так точно, – ответил сержант, – разрешите присесть?

– Садитесь. И запомните все, приказом назначена аттестационная комиссия как для рядовых и сержантов, так и для офицеров, если кому весело в задних рядах, то я посмотрю, как вы будете веселиться по завершению аттестации, – мрачно заявил начальник и продолжил: – дальше все вам объяснят начальники соответствующих подразделений.

После его ухода сотрудников под роспись ознакомили с содержанием приказа, и все разошлись по кабинетам. Однако, не успел капитан дойти до своего кабинета, как прибежал помощник дежурного и сообщил, что его срочно вызывают к начальнику. Войдя в кабинет начальника, он обнаружил, что у начальника собрался весь офицерский состав отдела. «Товарищи офицеры! – обратился к ним начальник, – я вас собрал не только для того, чтобы сообщить о том, что будет какая-то аттестация, а для того, чтобы вы поняли всю серьезность проводимой реформы. Мы уже почти двадцать лет именуемся милицией и собственно от этого нового переименования нам ни холодно, ни жарко, но там, – он поднял вверх указательный палец и выдержал небольшую паузу – в высоких кабинетах решили, что время изменилось, новые реалии, другими словами, если кто не забыл курс теории государства и права, что там говорили Маркс и Энгельс о сущности права? – спросил он и вопросительно посмотрел на подчинённых. – Вот ты, Султанов, – неожиданно обратился начальник к нему, – помнишь? Ты ведь, если не ошибаюсь, университет окончил?»