Мурадис Салимханов - Первый снег

Шли дни, и Арс чувствовал себя как заправский горожанин. Следуя советам дяди Рассвета, он подолгу ходил по двору, выпрямив спину и стараясь освоить манеру ходьбы ничем не озабоченного человека. Время от времени он проходил мимо маленького зеркальца, закрепленного возле уличного умывальника, и улыбался самому себе белозубой улыбкой, подражая голливудским актерам. Когда ему это надоело, он решил прогуляться и, взяв ключи, оставленные дядей Рассветом, вышел на улицу. Пройдя за угол, он вышел на параллельную улицу и, увидев небольшой ларек с явно не соответствовавшей магазинчику вывеской «Супермаркет», решил посмотреть, чем там торгуют. Когда он подошел ближе, небольшое стеклянное окошко ларька открылось, и чей-то детский голос произнес: «Свежий хлеб, кефир, молоко, конфеты, что будете брать?»

– Наверное, хлеб, – ответил нерешительно Арс.

– Сколько?

– Два батона, – ответил он и, достав из кармана сто рублей, протянул их в окошко.

– Сейчас у мамы возьму сдачу, – сказал голосок, и затем Арс услышал, как хлопнула дверь ларька, выходящая во двор дома. Через минуту раздался шум шагов, снова хлопнула дверь, и он услышал приятный женский голос: «Здравствуйте, возьмите, пожалуйста, сдачу». Он поднял глаза и увидел женщину лет тридцати в цветастом платке, с улыбкой протягивающую ему сдачу. Не считая, он машинально опустил мелочь в карман и продолжал удивленно смотреть на женщину.

– Что вы так смотрите? – спросила она немного удивленно.

– Да нет, ничего такого, извините, – проговорил он, – спасибо большое, – и, зажав оба батона хлеба под мышкой, торопливо пошел домой. Забежав во двор, он положил хлеб на стол и стал ругать себя за беспечность, но из головы не выходил образ увиденной им женщины и желание вновь увидеть ее. Постепенно он успокоился, сказав себе, что за эти годы почти не видел женщин и нет ничего странного в том, что первая же встреча оказала на него такое воздействие. Вскоре пришел дядя Рассвет и рассказал ему, что был в обеих больницах, и в одной из них действительно оперировали человека, по описанию похожего на учителя. В больнице ему дали адрес гостиницы, откуда скорая привезла учителя, и завтра Рассвет собирался с визитом в гостиницу, чтобы узнать, там ли еще учитель, и, если переехал куда-то, то узнать, куда. Закончив рассказ, Рассвет посмотрел на стол и, увидев батоны свежего хлеба, догадался, что Арс снова выходил на улицу.

– Ну что же ты так? – укоризненно сказал Рассвет, – надоела вольная жизнь? А если кто увидит тебя? Ты знаешь, что своими руками создаешь себе и мне проблемы? Еще раз без моего ведома выйдешь – можешь убираться на все четыре стороны, – предупредил Рассвет, и, заметив понурившегося сидевшего с виноватым видом Арса, он смягчился и добавил: «Ну ладно, на первый раз прощаю, но впредь будь предусмотрительней, понятно?»

– Да, понятно, сам не понял, как это произошло, простите, пожалуйста.

– А куда ты ходил, кроме как в ларек? – спросил Рассвет.

– Никуда, только туда и обратно.

– Ладно, я поговорю с Раей, чтобы держала язык за зубами, и причем немедленно, – заявил Рассвет направившись к воротам, – а ты приготовь чего-нибудь поесть. Устал я с дороги по твоим делам мотаться, да и проголодался.

Оператор дрона устало откинулся в кресле и, медленно прихлебывая кофе, всматривался в экран компьютера, на который в режиме реального времени передавалось изображение с дрона, и, хотя датчик движения или инфракрасный детектор дали бы звуковым сигналом знать о каких-либо изменениях, он все же всматривался в черно-белую картинку заданного квадрата, то приближая, то отдаляя картинку. Технике он доверял, но опыт, приобретенный с годами, и привычка самостоятельно проверять вновь и вновь заставляли его прильнуть к экрану. Ничего не происходило. Приказ от начальства обратить особое внимание на этот квадрат он получил еще две недели назад, но смог приступить к выполнению только когда ненадолго освободился от основной работы – сопровождения отрядов «охотников» из главного разведуправления. Четыре дня назад он навел очередную группу на блиндаж боевиков и в прямом эфире наблюдал, как скрытно подошедшая к боевикам группа забросала гранатами блиндаж, а затем передала извлеченные трупы боевиков подоспевшей оперативной группе. Очень хотелось спать, время уже близилось к утру, но усилием воли подавляя приступы зевоты, оператор напомнил себе о задании, неоднократных напоминаниях начальства и, забив координаты в управление беспилотником, вновь уставился в экран. Он за эти трое суток уже «познакомился» с живностью в этом квадрате – кабаньей семьей, двумя зайцами и десятком других животных, проживавших на этом лесном участке, изрезанном небольшими ущельями, оврагами и руслами речушек, обычно высыхавших в это время года. И вот, ожидание на исходе третьих суток наблюдения дало свои плоды, он заметил движение в квадрате, зуммер загудел тревожным звуком, включилась световая сигнализация на экране и неожиданно для себя он с удивлением обнаружил, что со стороны близлежащего села в направлении исследуемого квадрата кто-то идет. Он навел оптику беспилотника, пытаясь получить максимальное разрешение и удивленно заметил, что валун, о который любил время от времени тереться кабан, – не что иное, как замаскированный вход, с легкостью отодвинув который куда-то вниз пошел человек. Убедившись, что запись изображения не отключена, он достал тетрадь и сделал запись: «Три часа сорок минут, валун, координаты… Так, – отметил он в журнале, – вышло трое: двое мужчин и кажется женщина, хотя походка какая-то странная, может, и не женщина вовсе. Немного постояв, один из мужчин исчез за валуном, мужчина и предположительно женщина пошли в сторону автодороги, которая проходила в шести километрах к западу от объекта наблюдения». Максимально приблизив изображение, он сделал несколько фотографий, переместил их в специальный файл и направил в адрес начальника службы. Затем набрал знакомый номер на экране мобильного и, хотя начальство строго-настрого запрещало в таких случаях пользоваться мобильной связью, назвал кодовое слово и доложил: