Руслан Выпринцев - Ума палата

- Какой?

Надежда, как говорится, умирает последней.

- У меня есть личный телепорт, который, в отличие от другой магии, не блокируется нигатором, установленном на этом руднике. Я могу прихватить тебя с собой. В этом деле много неясностей, и ты можешь мне помочь их разъяснить. Если я разберусь с убийством герцога, то получу награду от самого короля, и тогда мои будущие дети смогут стать высокородными. И чем шорт не шутит, выбьюсь в советники короля, сместив одного из этих высокородных дармоедов.

- Черт не шутит?

- Не знаю о чем ты. А шорты - это лицедеи, развлекающие народ на ярмарке.

Давно заметил странность в местном общении. Я понимал речь эльфийки, хотя она говорила на неизвестном языке. Смысл слов каким-то образом проникал в мое сознание, заменяя незнакомые понятия земными. И только некоторые слова, в том числе и ругательства, могли быть неправильно мною понятыми.

- Я согласен телепортироваться.

- Тише, не так быстро, Рос. Есть одно условие.

- Какое?

- Ошейник раба.

- Что это за хрень?

- Надевается на шею, неуничтожимый. Снять без хозяина нельзя. Наносит болезненный разряд током, если раб пытается сбежать или причинить вред хозяину. Три разряда подряд могут убить носителя. Ты согласен его надеть?

С этими словами Мария достала небольшую коробочку и положила ее на стол.

- Я согласен на все, лишь бы убраться из этого места подальше.

После моих слов эльфийка поднесла коробочку к моей шее и сказала:

- Тапорус моторус Рос!

Шею тут же сжал браслет. Он был легким, теплым на ощупь, и пока, к счастью, не бил током.

Мария по-хозяйски оглядела меня, сказала еще пару незнакомых слов, и в углу помещения, рядом с входной дверью, воздух сгустился, образовав слегка искрящееся пятно в мой рост. Наверное, это и был личный телепорт эльфийки. Дальше события в комнате стали меняться одно за другим. А я, оттолкнувшись от табурета и прижавшись к стене, начал молиться и ругаться одновременно. Входная дверь, словно пушинка, слетела с петель и только чудом не задела меня. Фигура, укутанная во все черное, держала в скрюченных морщинистых пальцах полуметровый жезл, в основании которого разгорался очень яркий огонь. Голова мага была прикрыта капюшоном, и только белые зрачки глаз мелькали в его глубине.

- Аллюить похаритус! - воскликнула Мария.

Вряд ли это было заклинание, эльфийка уже ругалась такими словами сегодня. Огонь на конце жезла даже не горел, а пылал. И через мгновение отделился, а потом полетел, как мне показалось, в меня. Словно в замедленной съемке, файербол, о котором я читал в фэнтезийных романах, приблизился к моему лицу, но слегка мазнув теплым воздухом, полетел к эльфийке.

- Щит! Дриадус модеус!

Огненный мяч беззвучно поглотился почти невидимой пленкой, которая образовалась перед Марией. Но в этот момент еще один файербол уже отделялся от жезла. В помещении, как после дождя с грозой, резко запахло озоном. Второй огненный шар врезался в щит уже с небольшим звуком, похожим на шипение. Одновременно с этим рядом с эльфийкой в считанные секунды выросло дерево, превратившись в женщину с уродливым лицом. Вместо рук у нее были две большие ветки с листьями, которые метнулись к человеку в черном, опутав жезл. Отделившийся очередной комок огня изменил направление и врезался в стену над моей головой. Дальнейшее действие мне увидеть не удалось из-за потери сознания.

***

Открыв глаза, почувствовал, как солнечный луч попытался ослепить меня, но набежавшая тучка скрыла солнце. Я лежал на спине где-то в саду, вокруг росли неизвестные мне цветы и деревья, летали разноцветные бабочки. После затхлого воздуха рудника дышалось легко, хотелось не двигаться и наслаждаться природой еще долгое время, но желание осмотреться победило. Попытавшись встать, почувствовал боль в правой ноге, в области стопы. Очень хотелось пить, а когда подумал о воде, вспомнил, что ел последний раз еще вчера. В этот момент в двух шагах от меня образовалось искрящееся пятно портала, и из него, как джин из бутылки, выпорхнула Мария.

- Чего разлегся? Вставай, лежебока. Нас ждут великие дела. Аллюить похаритус!

Сейчас эльфийка выглядела не столь очаровательно, как при первой нашей встрече. Волосы потемнели от гари и сбились в разные стороны, обнажив подкопченные и, казалось еще больше выпирающие уши. Глаза пылали синим огнем, а вместо бантика губ на лице сверкал злобный оскал.

Я встал на ноги, потер правую ступню, но боль усилилась.