Александр Торик - Флавиан. Армагеддон

Атлантический океан — это что-то потрясающее! В нём есть нечто божественное, не побоюсь этого слова, некое изначальное творение Господа, первоматериал для всего живого.

— Может, и приедем, — задумчиво произнёс Флавиан. — У меня в Лиссабоне знакомые живут, тоже приглашали…

Зазвенел колокольчик помощника архондаричьего:

— Бдению время, молитве час! Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас! — раскатился эхом по коридорам монастырской гостиницы его голос.

— Ну, братие! — первым встал схимонах Александр. — Встретимся в Покровском храме на вечерне.

— Вот, возьмите мою визитку, — Василий протянул карточку Флавиану. — Там телефон и адрес, буду рад Вас видеть своими гостями!

— Спаси Христос! — благодарно кивнул Флавиан.

— Может, и правда съездим? — спросил я его.

— Может, и съездим, — задумчиво протянул он. — Как Бог благословит!

— А не хочешь ли ты, отче, вместе с братом Алексеем на пару дней раньше выехать с Афона и до вылета в Москву посетить один, а может, и не один греческий монастырь в Фессалии? — задумчиво прищурившись, спросил моего батюшку схимонах Александр, когда после утренней трапезы в «Пателеимоне» (кстати, капустные щи со сметаной были очень даже на высоте!) мы вывалились со всей толпой трапезовавшей братии и паломников на площадь перед главным собором монастыря.

— А что там есть такого, чтобы я пожертвовал ради этого двумя днями пребывания на Афоне? — вопросом на вопрос ответил Флавиан.

— Там есть старец, геронда Георгий, под руководством которого находится один мужской и несколько женских монастырей.

— И чем он интересен? В Греции немало старцев, которые окормляют и мужские, и женские монастыри, — недоуменно спросил мой батюшка.

— Интересен? — переспросил схимонах Александр. — Хотя бы тем, что его монастыри интернациональны, там спасаются братья и сестры из многих стран, в том числе и из России.

— Но в Греции много монастырей, в которых есть монахи-иностранцы… Эти-то обители чем отличаются? — продолжал недоумевать Флавиан.

— Ну, в обычных греческих монастырях число иностранцев редко превышает четыре-пять процентов. Вселенский Патриарх, вроде бы, даже запретил брать в греческие обители более десяти процентов не-греков. А в общине геронды Георгия, объединяющей четыре монастыря в Греции и один в Америке, иностранцев около семидесяти процентов, причём — половина из них русские!

— Однако! — удивлённо воскликнул Флавиан. — А что, разве эти монастыри старца под Вселенским Патриархом?

— Да нет, обычные обители Элладской Церкви, подчиняются местным епархиальным архиереям.

— А ты, отче, откуда о них знаешь? — спросил Флавиан.

— Там среди братии мужского монастыря есть мой старый друг, иеромонах Кассиан, мы с ним вместе в начале девяностых подвизались в одном монастыре в России. Потом оба уехали в Грецию, я обосновался здесь, на Афоне, а он где-то познакомился с герондой Георгием и стал его духовным чадом и насельником монастыря Святого Апостола Петра.

Он очень интересные вещи рассказывал мне об общине старца, его духовной школе, подходе к окормлению братии и сестёр.

Видишь ли, подталкивая тебя к поездке к старцу, я имею свой корыстный интерес, — схимонах Александр взглянул на Флавиана. — Моя двоюродная сестра, поживши трудницей-паломницей в нескольких женских монастырях в России и будучи женщиной образованной и начитанной, сравнив обстановку в этих монастырях с тем, что она читала о монашестве у Святых Отцов, и с тем, что она слышала о монастырях греческих от паломниц, бывавших в Греции, решила перебраться в Элладу.

Связавшись со мной, она попросила помощи в выборе монастыря, где могла бы проводить монашескую жизнь в соответствии с традиционным подходом к молитвенной и аскетической практике, не превращающим монашескую обитель в концлагерь колхозного типа.

А тут как раз к нам сюда приезжал на несколько дней отец Кассиан и рассказал мне про геронду Георгия и его духовную семью. Сам я, как ты понимаешь, выехать туда не могу, но, если ты своим опытным взглядом посмотришь, насколько рассказы отца Кассиана соответствуют реальной обстановке в монастырях старца, и скажешь мне своё веское слово, я уже смогу с чистой совестью либо рекомендовать, либо нет моей родственнице эту общину. Вот так — выручай!

— Хм… Однако… А приведи какой-нибудь пример из рассказов отца Кассиана! — попросил Флавиан отца Александра.