Иль Дар - Золотые купола [Авторский сборник]

– Познакомься.

Дальше он не успел договорить…

Галина протянула старику руку. На что старик, совсем неожиданно для всех, схватил её, упал перед Галиной на колени и стал жадно целовать ей руку. Секунду Галина стояла в оцепенении. Опомнившись она резко отдёрнула руку. Старик схватил другую, висевшую свободной с другой стороны, и так же принялся покрывать её поцелуями. Она и её одёрнула.

– Чё это он, трезв ли он? – растерянно спрашивала она.

– Трезв, – рассмеялся Степаныч, понимая: в чём дело.

Старик сделал то, что она заслуживает, и то, что постеснялся бы сделать любой другой на его месте. Степаныч рассказал Галине, что поведал старику её историю.

– Не думал, что она его так задела. Извини уж ты нас, старых дурней.

Старик тем временем поднялся с коленей. Вид его был такой, что казалось, ничего только что не происходило. Словно он, стоя на коленях, завязал шнурки и встал, готовый к каким-то дальнейшим действиям.

– Фу ты, устроили тут театр! – отмахнулась она.

Гостей Галина сразу не отпустила, прежде напоила с дороги их чаем. Сидели у неё недолго. Степаныч шутил за столом, на что Галина реагировала звонким смехом. У старика к ней стала проявляться влюблённость и, выражая это, он нет-нет, да и погладит её – то плечо, то руку, ничего при этом не говоря. Ей это нравилось и она в такой момент слегка краснела. Ещё он смотрел на неё, не отрывая глаз.

– Прекратите вы уже так на меня смотреть, – просила она и заливалась девичьим смехом.

Когда уходили, старик снова упал перед ней на колени. Руки от него она уже не одёргивала, только всё звонко и счастливо смеялась. При этом скромно говорила:

– Вот уж удумали, тоже мне, подвиг нашли, – пожимала она плечами, и в то же время ей всё это так нравилось, что свет, что в ней был, заполнял всё пространство вокруг.

Так и оставили они её стоять на пороге счастливой.

В одиннадцать ночи Степаныч провожал гостей на поезд. Старик вынул из кармана свёрнутые деньги в носовом платке, отсчитал сумму, на какой договорились, и отдал её Степанычу. Потом он ещё отсчитал несколько бумажек и тоже подал их доброму человеку. На эти деньги он попросил купить Лизавете коробку конфет. Только после этого лицо его приняло спокойное и довольное собой выражение.

В тот момент, когда Степаныч убирал деньги во внутренний карман пиджака, им неожиданно охватило какое-то неуютное состояние.

Поезд тронулся и исчез в темноте ночи, унося старика из жизни Степаныча.

– Чё откуда берётся! – пожимал он плечами, в задумчивости разглядывая темноту ночи, где только что скрылся пассажирский состав, понимая, что больше он старика никогда не увидит.

Всю ночь Степаныч не мог заснуть… Проворочался до самого рассвета… Как только черноту горизонта прихватил рассвет, Степаныч поднялся с постели, оделся, вышел во двор завёл двигатель и уехал.

На вопрос жены:

– Куда это ты в такой спешке?

Ей, удивлённой тем, что даже не завтракал, Степаныч коротко ответил:

– Дело срочное есть.

Он был сильно недоволен собой. Внутри себя ругал самыми непотребными словосочетаниями. Отчего, всегда рассудительный, он сразу не сделал вчера то, что намерен был сделать сегодня. Он намерен был избавиться от назойливого состояния, прочно поселившегося вчера в него в тот момент, когда он взял деньги со старика. Он остановил свои старенькие Жигули напротив главпочтамта. Закрыл машину, вошёл в здание и прямиком направился к одному из окошек. Взял бланк, отыскал в карманах обрывок газеты, где вчера старик на всякий случай написал ему свой адрес. Переписал его на бланк, добавил два слова:

«Че откуда берется!»

Отсчитал от денег старика стоимость коробки конфет, остальные приложил к бланку и подал их в окошко. Покинув главпочтамт, заметно повеселевший Степаныч направился в соседний магазин – за гостинцем для Лизаветы от старика.