Роман Шмараков - Автопортрет с устрицей в кармане

— Ничего странного? — спросил инспектор.

— Не больше, чем обычно, — сказала Джейн. — Викарий обсуждал с мистером Годфри, в каких рецептах у древних авторов встречается рута. Мисс Робертсон, все еще погруженная в свою эпитафию, раскладывала по столу приборы, чтобы было видно, кто где находился три дня назад, когда убили Эмилию, хотя викарий раз-другой пытался ей намекнуть, что это не скрашивает трапезу, а потом Роджер, — она покосилась на него, — стал спрашивать у нее, кто где, а она показывала, что вот это — Эдвардс, вон там, где пятно на скатерти, — я, вон на том краю, ближе к соуснику, — почтальон; тогда Роджер указал на сахарные щипцы и спросил, а это кто; мисс Робертсон ответила, что это сахарные щипцы, а Роджер сказал, что он сомневается в их невиновности…

— Я хотел ее взбодрить, — сдержанно сказал Роджер.

— Потом, — сказала Джейн, — все разошлись кто куда, я пошла к себе и сидела там, пока не послышались крики внизу.

— Значит, до этого вы не выходили из комнаты и ничего подозрительного не видели?

— Нет, — тихо сказала Джейн.

— А вы, мистер Хоуден?

— Я тоже после ужина сидел у себя, — быстро сказал Роджер. — Никуда не выходил и совершенно ничего не видел.

— Хорошо. Итак, мисс Праути, вы услышали крики внизу.

— Я побежала… На кухне был викарий, склонившийся над Энни. Она лежала на полу. Викарий сказал, что она мертва. Он сказал, что шел из библиотеки и услышал шум на кухне. Он застал Энни без сознания, она еле дышала, на лице был странный румянец, вокруг пахло чем-то…

— Миндалем, видимо, — сказал инспектор.

— И валялись осколки тарелки с этим дурацким фламинго. Викарий сказал, что надо звать доктора и полицию. Что это, инспектор? Это ведь не случайность?..

— Я жду отчета от доктора Уизерса, — сказал инспектор, — но думаю, это отравление цианидом.

— Ее убили?

— Да. Не знаете, хранит ли тут кто-нибудь цианистый калий?

– Эдвардс недавно запасся им, — сказал Роджер, — чтобы вывести ос.

— Где он его взял?

— В бэкинфордской аптеке; вы убедитесь сами, если заглянете в их регистрационный журнал. Удивительно, что такие вещи продают беспрепятственно.

— Где он его хранит?

— В сарае, вон там.

— Кто может туда войти?

— Кто угодно.

— А кто знал об этом?

— По-моему, все, — сказал Роджер. — Джейн?.. — Она кивнула. — А мне он сказал об этом позавчера вместо приветствия. Он не хочет, чтобы окружающая природа оставалась в неведении о его намерениях. Кроме того, тут есть повод для гордости — это ведь совсем не то что посыпать солью садовых слизняков.

— А он не пробовал делать это бензином?.. У него, кажется, есть опрыскиватель.

— Понимаете, — начал Роджер, — человек долгое время делает одно и то же… например, опрыскивает осиные гнезда бензином… а потом решает, отчего бы не попробовать что-то другое, например, цианистый калий; и вот когда он делает это раз или два, то понимает, что занимался этим по чистому недомыслию и что ему не стоило менять бензин на что-то еще, потому что только с бензином он был по-настоящему счастлив, а цианистый калий — это, конечно, хорошо, но совсем не то, что ему нужно… Ну, вот так это бывает.

Инспектор с изумлением смотрел на него.

Джейн, отняв ладони от лица, смотрела на него с таким же изумлением.

— Спасибо, мистер Хоуден, — сказал инспектор. — Теперь мне все понятно. Пойду поговорю с Эдвардсом.

— Вот ужас, а? — несколько театрально произнес Роджер, едва инспектор вышел. — Не успеешь прийти в себя после смерти Эмилии, как тут новое убийство. Все покрыто мраком, на каждом лежат подозрения, инспектор ничего не говорит. Как ты думаешь? По-моему…

— Роджер, извини, я не хочу с тобой разговаривать.

— Джейн, я…

— Кажется, меня кто-то зовет.

— Опять, — сказал Роджер, оставшись один. — Ну, Бог с вами со всеми, — пробормотал он и вышел в сад.

— Тут что-то не так, — сказала Джейн. — Я не могу в этом разобраться. Понимаешь, — сказала она картине, — в рецепте были куриные яйца, а это значит, что… Тут происходит столько ужасного, мне было бы чем себя занять, но я не могу не думать о том, что он… Нет, не может быть. Должен быть какой-то другой смысл. Умный человек на моем месте все понял бы и объяснил. Например, Роджер, он сперва засыпал бы меня историями об итальянских художниках, но потом, если набраться терпения, он непременно бы все объяснил. Но Роджера нельзя об этом спросить. А кто… добрый день, мистер Годфри, что такое вы делаете?..

— Вы меня осудите, — угрюмо сказал мистер Годфри, пробирающийся по комнате с глазами, уставленными в пол.