Шэн Кэи - Красные туфельки

— Я-то думала, ты джентльмен, а ты такое же животное! Все вы, мужики, животные!

Цзянь Фанпину стало смешно. Он попытался успокоить её:

— Хорошо, как скажешь, я и впрямь всего лишь животное.

— Не обижай животных! — надулась она. — Ты даже хуже, чем животное!

Он ещё больше развеселился:

— Как скажешь, хуже так хуже.

— Ты муха! Отвратительная муха!

— Хорошо, я муха!

— Нет, даже хуже, ты навозный жук!

У взрослого мужчины хватит терпения на все капризы, жалобы и прихоти. Если он захочет. Цзянь Фанпин, разумеется, хотел. Услышав последние слова, он молча стал теснить девушку в сторону дивана. Она удивлённо спросила:

— Ты что творишь вообще?

— Навозный жук делает свою работу.

Выражение лица у Цзянь Фанпина было что ни на есть серьёзное, и в эту минуту девушка раскрылась как цветок. Он прижал её к груди, задышал прямо в ухо, чувствуя, как по её телу пробегает дрожь волнами. Общеизвестно, что девушка, согласившись один раз, редко когда сопротивляется второй, даже такая, как Ван Ячжу. Но не Шэнь Ина! Она не только на словах, но и на деле объяснила Цзянь Фанпину, что можно целовать, ласкать — всё, что угодно, кроме самого главного. Цзянь Фанпин продолжал расстёгивать одежду. Она почувствовала, как обнажаются раны на теле, их обдувает ветер, но молча сопротивлялась с утроенной силой. Когда её ногти впились в его кожу, выступила кровь, напоминающая красное вино. Цзянь Фанпин ослабил хватку и посмотрел на девушку. Она поправила одежду и уткнулась лицом в его грудь:

— Я не хотела, можешь меня больше не жалеть…

Цзянь Фанпин крепко обнял её, но принуждать не стал. Он, не отрываясь, смотрел на её глаза, на её лицо, пока девушка не уснула.

Зазвонил его мобильный. Это был староста. Он хмуро поинтересовался, где находится Цзянь Фанпин. Цзянь Фанпин увильнул от ответа, но староста понял и со вздохом сказал, что Лао Чжана на допрос увезли, и это, возможно, коснётся всех, кто с ним учился.

— Хотел предупредить тебя.

Староста повесил трубку, а у Цзяня всё в голове поплыло. Лао Чжан — это его однокашник по партийной школе, тот самый, который заливал «В таком-то районе я всё улажу, кроме убийства, хоть ты пьяным за руль сядешь, хоть проституцией займёшься, хоть девочку снимешь». Только в прошлом году получить повышение и стать главой района — и так быстро свалиться с кресла?

Шэнь Ина, лежавшая у него на груди, открыла глаза и сонно пробормотала:

— Что случилось?

Цзянь Фанпин выдавил из себя улыбку:

— В департаменте кое-что случилось, нужно съездить, а ты поспи.

Выйдя из квартиры, Цзянь Фанпин позвонил старосте, тот с усмешкой сказал:

— А ты решительный малый, ещё не совсем в плену у женских чар.

Цзянь Фанпину было не до шуток, он стал расспрашивать, что произошло с Лао Чжаном. Они проговорили больше часа. Обсудив всё, что узнали от однокашников по партийной школе, и рассказав о том, что их самих связывало с Лао Чжаном, пришли к выводу, что не нарушили никаких табу. Только тогда успокоились и закончили разговор. Цзянь Фанпин вздохнул и включил двигатель. Он подумал: «Что ж поделать, если у Лао Чжана язык как помело, не надо было молоть всякий вздор, понятное дело, что рано или поздно его должны были снять с поста».

Вскоре новость о дисциплинарном расследовании попала в прессу, отец, держа в руках газету, словно бесценный клад, ткнул под нос Цзянь Фанпину:

— Извлеки урок! — подытожил: — Я ж тебе говорил, что стреляют по той утке, которая высовывает голову! Так что ты полегче на поворотах!

Цзянь Фанпин небрежно бросил:

— Пап, я всё понял, я всё делаю, как ты говоришь!

На самом деле мыслями он был далеко, поскольку приезжала мать Шэнь, и от её согласия зависело, сможет ли он в итоге жениться на девушке. А против отцовских нотаций у него давно уже выработался иммунитет.

Мать Шэнь Ина оказалась даже моложе, чем на фото. При встрече он обратился к ней «тётушка», в ответ она рассмеялась:

— Да я не намного старше вас, не надо из меня делать старуху.

Шэнь Ина глуповато хихикнула. Цзянь Фанпин нашёлся:

— У вас отличное чувство юмора. Кстати, я уже договорился по поводу ужина. Устроим банкет в вашу честь в отеле «Интерконтиненталь».

Во время первомайских праздников отдельный кабинет в ресторане «Интерконтиненталя» было очень сложно забронировать, но для Цзянь Фанпина, разумеется, не представляло проблем. Мать Шэнь вошла в кабинет и не садясь, а с суеверным страхом огляделась по сторонам. Цзянь Фанпин сказал: