Яна Жемойтелите - Смотри - прилетели ласточки [litres]

– Правда, что ли? – растерянно спросил Колян.

– Иди сам проверь, дверь-то палкой приперта, – расходился Кизил. – Думаешь, я ничего не видел, да?

– Заткнись, – буркнул Колян, потом подошел к изолятору, подергал дверь. – Хреновые дела, ребята.

– Да ничего особенного, – Лешка утер лицо рукавом, но рукав тоже был грязным. – Там в изоляторе одни банки.

– Банки-то банки, – прошамкал Колян. – Да только шумели вы, пацаны, сильно. Всю охрану подняли на уши. Ладно, марш домой!

На удивление, Кизил послушался Коляна и быстренько смылся, может быть, испугавшись ответственности за драку. Лешка только сейчас подумал, а почему это Колян оказался в питомнике, ведь он должен был встретиться с девушкой.

– Что, обломилось у тебя с Верочкой? – поддел Лешка уже на обратном пути в бытовку.

– Ай, да ну, – Колян отмахнулся. – Как до дела дойдет… Ладно, я спать завалюсь, а ты попросись в душ в пожарку.

Уже стемнело. За воротами питомника стояла густая непроглядная мгла, и Лешка попутно соображал, а каково же Максу дежурить целую ночь в этакой темноте. Даже Коляна он не различал в двух шагах от себя, только слышал, как его сапоги хлюпают по грязи. Внезапно Колян остановился. Лешка тоже остановился, потому что Колян сейчас должен был что-то сказать, объяснить, почему он остановился.

– Я тебе про трупики все наврал, – вдруг признался Колян.

– Наврал? Зачем? – Лешка удивился больше тому, что Колян честно признался в своем вранье.

– Да я ж на голову трахнутый, – просто ответил Колян. – Попугать хотел. Хотя… мне рассказывали, что у деда однажды шесть кавказцев от энтерита сдохли. По крайней мере, он утверждает, что от энтерита, а на самом деле – кто теперь скажет?

Колян помолчал, потом неожиданно произнес:

– Знаешь, парень, а ты ведь здесь всех достал.

– Я?! Чем? – воскликнул Лешка. Вроде бы он, напротив, пытался сделать как лучше – и собакам, и людям.

– Во-первых, ты книжки читаешь. Думаешь, не замечает никто? За баком с собачьей похлебкой пристроишься и читаешь.

– Ну, читаю… так я ведь студент.

– Это ты где-нибудь в другом месте студент. А здесь ты кинолог. Такой же, как все остальные, усек?

Лешка с возмущением подумал, что остальные кинологи в свободную минуту курят и смотрят телевизор. И почему-то за это их никто не ругает.

– На тебя уже две малявы у начальства лежат, – продолжал Колян.

– Чего-о?

– Докладных, чего!

– Докладных? За что?

– За то, что книжки читаешь в рабочее время. Я сам эти малявы сочиняю, если хочешь знать, – Колян снова двинулся вперед, и Лешка пошел за ним, не зная даже, как себя теперь вести.

– Мне перед начальством выслуживаться нужно, – Колян говорил спокойно и даже будто бы с гордостью. – Думаешь, чего я тут торчу безвылазно? Во-первых, жить негде. Я, когда из заключения вышел, меня братан домой не пустил. У него, видишь ли, жена молодая, а я до женского пола… сам знаешь. Потом, кто еще меня с такой биографией на работу возьмет, кроме кореша ментовского? А тут я вроде как человек.

– Колян, ты сказал: во-первых. Во-первых, я книжки читаю. Вам это не нравится. А во-вторых? Во-вторых – что?

– Ой, да много чего во-вторых. Перчатки вон носишь, интеллигент сраный. Руки бережешь.

– Перчатку мою Чезар съел, – горько усмехнулся Лешка.

– Правильно сделал. Собака, а с соображением. Потом, матом ругаться ты не умеешь. Да и вообще всякой придури в тебе полно.

– А в случае с Дианой Рафаэлевной как-то не так? – Лешка спросил только потому, что не понимал логики Коляна.

– Ну ты даешь! Диана мои трудовые будни скрашивает. Декоративная фигура, как говорится.

– У нее декоративная фигура?

– Нет, она сама для меня – фигура декоративная. Впрочем, фигура у нее тоже ничего. В этом ты прав.

Лешка усмехнулся, может быть, для того чтобы перебить горечь от признания Коляна. Он-то полагал, что достаточно никому не вредить нарочно и к тебе будут относиться хорошо.

Потом, уже в бытовке, когда Лешка снял грязные сапоги и куртку, ощутив себя неожиданно незащищенным, как улитка без панциря, он догадался спросить:

– А что, Кизил теперь тоже маляву на меня накатает?

– Не боись, не накатает, – успокоил Колян. – Он, сволочь, мне кое-чем обязан.

И, прикурив и выдохнув дым, Колян спокойно сказал:

– Это же он Чернышку пришил.

– Как?

– Электрошокером. Просто получил на складе электрошокер – охране он вообще полагается – и решил на ком-нибудь испытать. К башке приставил да как звезданул! Убивать, конечно, не хотел. Думал, так, просто приструнить: Чернышка ж на него крысилась, вот он и…