Кевин Кван - Безумно богатая китайская девушка

– Перестань чудить! – взорвался Гаолян. – Где они, скажи на милость, должны остановиться?

– В этом городе тысяча отелей!

– Это безумие! Они приземлятся через пару часов! Как я внезапно заявлю дочери, что ей не рады в моем доме, после того как она двадцать часов провела в самолете?!

– Придумаешь что-нибудь. Это и мой дом тоже. Или они, или мы с твоим сыном – выбирай! – Шаоянь пулей выскочила за дверь, оставив мужа одного в комнате, пахнущей пряными розами и нарциссами.

Венеция, Италия

Людивин, я не уверена, что ты меня слышишь, ты все время куда-то пропадаешь. Сейчас я на гондоле посреди канала, и связь очень слабая. Пожалуйста, напиши мне, и я перезвоню тебе, как только сойду на берег. – Астрид убрала телефон и виновато улыбнулась своей подруге, графине Домиэлле Финци-Контини.

Она приехала на Венецианскую биеннале, и их везли в палаццо Брандолини на званый ужин в честь скульптора Аниша Капура.

– Это Венеция – нигде нет сигнала, тем более в середине Гранд-канала! – Домиэлла засмеялась, придерживая шаль из пашмины, которую трепал вечерний бриз. – Теперь закончи рассказ о своей удивительной находке.

– Ну, я всегда считала, что Фортуни [64] Мариано Фортуни-и-Мадрасо – один из ведущих модельеров XX века, создавший платье-тунику дельфос из плиссированного шелка, которое было признано произведением искусства. работал только с тяжелыми шелками и бархатом, поэтому, наткнувшись на это платье в антикварной лавке Джакарты, не знала, что и думать. Сначала решила, что это перанаканское свадебное платье двадцатых годов, но мое внимание привлекла особая плиссировка… А модель…

– Конечно, это его фирменное платье дельфос, а ткань… Боже мой, она невесомая! – сказала Домиэлла, поглаживая длинную воздушную юбку. – А цвет… я никогда раньше не видела подобного фиолетового оттенка. Очевидно, окрашено вручную, и, вероятно, самим Фортуни или его женой Анриэттой. Как тебе удается находить такие чудные сокровища?

– Домиэлла, Богом клянусь, они сами находят меня. Я заплатила за это платье около трехсот тысяч рупий, то есть около двадцати пяти долларов США.

– Вот черт! – Домиэлла смачно выругалась по-итальянски. – Меня сейчас стошнит от зависти! Я уверена, что в любом музее хотели бы заполучить это платье. Будь осторожна – Доди, вероятно, захочет купить его у тебя в ту минуту, когда увидит тебя вечером!

Главный вход в палаццо Брандолини был забит перекрещенными веслами, гости все прибывали – в гондолах, на катерах, вапоретто [65] Вапоретто – речной трамвай, маршрутный теплоход, главный вид общественного транспорта в островной части Венеции. , – и Астрид снова смогла проверить свой телефон. На этот раз ей пришло письмо на электронную почту:

Мадам!

Я пишу вам с глубокой обеспокоенностью недавними действиями, предпринятыми в отношении Кассиана в Ваше отсутствие. Я вернулась домой после выходного и обнаружила, что Кассиан заперт в шкафу наверху, а Падма сидит на стуле снаружи и пялится в свой айпад. Я спросила, что происходит, и она сказала: «Господин велел мне не выпускать Кассиана». Я спросила, как долго Кассиан находился в шкафу, и она ответила, что он просидел там четыре часа. Ваш муж был на деловом ужине. Когда я выпустила Кассиана, мальчик был очень расстроен.

Видимо, Майкл наказывал Кассиана за его последний проступок – сегодня вечером мальчик играл со световым мечом и случайно слегка поцарапал дверцу старинного «Порше Спайдер 550» в большом зале. Позавчера Майкл отправил Кассиана спать без ужина, потому что мальчик произнес китайское ругательство. Видимо, это слово недели в детском саду, и все мальчики наверняка его использовали, хотя дети понятия не имеют, что говорят. А-Лянь объяснила мне, что оно значит. Уверяю вас, пятилетний ребенок не может понять, что такое половой акт между отцом и дочерью.

На мой взгляд, такие дисциплинарные меры в отношении Кассиана крайне неразумны. Они не решают проблемы и только пестуют новые фобии и обиду на отца. Уже второй час ночи, а Кассиан все еще не может заснуть. Впервые с трех лет он снова боится темноты.

Астрид читала письмо с нарастающим разочарованием и грустью. Она отправила короткое текстовое сообщение мужу, затем ей помогли выйти из гондолы следом за графиней. Они вошли в первый зал палаццо, где над остальной обстановкой доминировала огромная позолоченная скульптура, подвешенная к потолку.