Кевин Кван - Безумно богатая китайская девушка

– Да. Я сделала несколько фото, – промямлила Рейчел, сразу почувствовав себя глупо, ведь незнакомка прекрасно все видела сама.

– Кофе? – предложила женщина.

– Спасибо. Я сейчас, – ответила Рейчел.

Несколько минут она ходила на цыпочках по комнате, стараясь не разбудить Ника. Почистила зубы, завязала волосы в хвост и стала размышлять, что надеть. О, это даже смешно! Дама уже видела ее в вытянутой футболке и старых боксерах Ника. Рейчел немного посомневалась, точно ли это была мать Карлтона, затем надела простое белое хлопковое летнее платье с вышивкой и осторожно спустилась по изящной изогнутой лестнице. Почему она вдруг так занервничала? Рейчел знала, что Бао говорили до самого утра: приглушенные голоса время от времени эхом доносились из коридора.

Куда идти? Пока она бродила, заглядывая в комнаты на первом этаже, пышно обставленные, забитые французским и китайским антиквариатом, ее мучил вопрос: что скажет ей мать Карлтона теперь, после всего произошедшего. Внезапно в голове прозвучали слова, которые в порыве гнева произнес Карлтон в Париже: «Моя мать скорее умрет, чем позволит тебе переступить порог ее дома!»

Горничная, проходившая по коридору с серебряным кофейником, остановилась, увидев, что Рейчел заблудилась.

– Сюда, мэм, – пригласила она и провела гостью через несколько французских дверей на широкую террасу с каменными плитами, где та самая женщина из сада сидела за столом из розового дерева.

Рейчел медленно направилась к ней, в горле внезапно пересохло.

Шаоянь наблюдала, как девушка выходит на террасу. Вот она, дочь ее мужа. Та, что чуть не умерла из-за Карлтона. И когда удалось ее как следует рассмотреть, на Шаоянь снизошло откровение: боже мой, она похожа на него. Она его сестра. И все страхи, которые копились глубоко в душе, все противоречивые мысли мгновенно утратили значение.

Рейчел подошла к столу, дама встала и протянула руку:

– Бао Шаоянь. Добро пожаловать в мой дом.

– Рейчел Чу. Очень рада, что я здесь.

Сингапур

Когда Астрид вернулась с пятничного ужина в Тайерсаль-парке, у нее чуть не лопнули перепонки: из колонок музыкального центра в кабинете Майкла неслись оглушительные вопли «Лед Зеппелин». Астрид отнесла сонного Кассиана наверх в его спальню и передала помощнице по хозяйству.

– И давно так? – спросила она.

– Я пришла всего час назад, мадам. Тогда играла «Металлика», – отчиталась Людивин.

Астрид плотно закрыла дверь в спальню Кассиана и направилась обратно. Она заглянула в кабинет и обнаружила Майкла, сидящего в темноте в кресле от Арне Якобсена.

– Сделай чуть потише. Кассиан спит, и уже начало первого.

Майкл выключил стерео одним щелчком и снова замер в своем кресле. Астрид поняла, что он пил, и, не желая ссориться, принялась болтать на отвлеченные темы:

– Ты все пропустил сегодня! Дяде Альфреду вдруг приспичило съесть дуриан, и мы дружно рванули на Аппер-Серангун-роуд в «717 Трейдинг» за дурианами! Жаль, тебя не было, ты отлично умеешь выбирать самые вкусные фрукты.

Майкл насмешливо фыркнул:

– Если ты думаешь, что я собираюсь сидеть и вести бесполезную беседу с дядей Альфредом и вашим отцом о дурианах…

Астрид вошла в комнату, включила лампу и села на пуфик, стоящий перед креслом.

– Послушай, ты не можешь и дальше избегать моего отца. Рано или поздно вам придется помириться.

– С чего мне мириться, если войну развязал он?

– Какая война? Мы много раз говорили об этом, и я уверена, что компанию купил не отец. Но давай допустим, что это сделал он. Какая разница? Ты взял эти деньги и увеличил их в четыре раза. Ты уже доказал всем – моему отцу, моей семье, всему миру, – какой ты гений. Тебе этого мало?

– Тебя не было в то утро на поле для гольфа. Ты не слышала того, что твой папаша сказал мне и с каким презрением. Он с самого начала смотрел на меня свысока – и ничего не изменилось.

Астрид вздохнула:

– Мой отец на всех смотрит свысока. Даже на собственных детей. Он такой, какой есть, и если ты до сих пор этого не понял, я не знаю, что еще сказать.

– Я хочу, чтобы ты перестала таскаться по пятницам к своим родителям, – заявил Майкл.

Астрид на мгновение замерла.

– Знаешь, я бы согласилась, если бы от этого что-то изменилось. Я понимаю, что ты несчастен, Майкл, но моя семья в твоем несчастье точно не виновата.

– Ты права. Я был бы намного счастливее, если бы ты перестала наставлять мне рога!