Глеб Черкасов - Как мы не стали бандой

Заниматься бизнесом и вовсе казалось бессмысленным — слишком хорошо была знакома цена и прибыли, и убыли.

Тут и как нельзя кстати нарисовалась работа от Никиты Палыча. Уволившийся в запас сержант Кислицын сразу по выходе из части оформился в охранное предприятие «Тесей». На время испытательного срока его посадили охранять ворота в банковский особняк, но Галушкин обещал вскорости дела поинтересней.

Пока надо было разобраться с жильем.

Почти сразу после возвращения домой Петя пожалел, что в сытые бандитские времена не обзавелся своей хатой. Родительского радушия хватило ненадолго. В крохотной квартирке царила подросшая сестра Ольга. Петр помнил ее пипеткой сопливой и оказался неприятно удивлен фактически новому знакомству.

Девочка видом и разговором походила на презираемых Кислицыным во времена оные хиппи, однако именовалась как-то иначе. Слово и его происхождение он так и не выучил, поэтому про себя и не про себя именовал Олю толканутой.

Вместе с такими же толканутыми, как подростками, так и вполне взрослыми людьми, она скакала по кустам Нескучного сада с палками в руках. Еще они пели песни, от унылости которых у Петра начинал болеть живот.

На правах старшего брата он попробовал аккуратно — ну для себя — поговорить с родителями о херовой дорожке, по которой катится сестра. Результат получился хуже, чем ногой по морде: родители не могли нарадоваться на дочку, которая «хоть книжки читает». Евгения Павловна снова вспомнила про тюрьму, без которой Петя явно не обойдется.

От продолжения воспитательной беседы Кислицын сбежал на очередное дежурство.

Сколько-то от лобовых конфликтов спасали рабочие командировки. Галушкин не обманул: через три недели после тошнотворного офисного сидения случилась увлекательная поездка с неким важным человеком и приданным ему мешком денег из Воронежа в сторону Урала. В скором времени Петю из вахтеров произвели в нормальные охранники. Он искатал полстраны, в том числе побывал дважды в Чечне, один раз охраняя самолет с грузом, а второй — сопровождая каких-то явно выпущенных из-под ареста чертей. Оба раза у него чесались руки, но он себя сдерживал изо всех сил и при необходимости улыбался «чернозадым».

Кавказцев Петя не любил и до армии. Найденный паспорт Хубариева укрепил его эмоции базисом.

Кислицын убедил себя в том, что они с Димкой, которого он не видел девять лет и имя даже не сразу вспомнил, всегда были кентами-закадыками, а то, что не встречались давно, так это жизнь такая. «Нечетенькая».

Инородцы, и прежде всего кавказцы, насрали.

Именно из-за них в стране все так хреново: рабочие не получали зарплату, врачи и учителя бедствовали, рестораны во всех городах страны были забиты проститутками, готовыми за грош в любую дырку, а их бабушки копошились в мусорных баках.

Свою биографию Петя крайне убедительно пересочинил как извечную и «четенькую» борьбу с «чужими». Когда он был братком, его банда считалась славянской и билась с «инородцами», в Чечне он воевал за «своих» против «чужих». И теперь, когда «враги», захватившие власть, продали воинов, надо собраться с силами и отомстить за все.

Поэтому он снова был братком. Только нынешние начальники летали куда как выше, и вероятность получить пулю или присесть стала пониже.

Привезти людей, которые выбьют двери на склад и позволят зайти туда ОМОНу, который уже положит всех, кого надо, мордой в пол, — привычное дело. Доставить через полстраны сумку со стволами, на которые нет ни одного разрешения, — сколько угодно. А самой прекрасной в поездках была обратная дорога с нормальным расслабоном.

И вот, вернувшись крепко поддатым из командировки, Петя основательно наступил в прихожей на какие-то деревяшки. Из гневного воя Ольги выяснилось, что это не просто мусор с помойки, а «сокрушитель орков» и «гнев Гил-Галада».

Петя вины не признал, а, напротив, сказал сестре, что все ее толканутости кончатся свирепым трахом против желания в подъезде «по самые гил-галады». Родители вступились за дочку, а та, почувствовав поддержку, зачем-то начала цитировать увиденную по телеканалу НТВ передачу про чеченскую войну, увязывая это с быдлячеством брата. Взбешенный ветеран Кислицын еще раз сознательно пнул «гнев Гил-Галада», взял ключи от дачи и без всякой радости поехал с большой сумкой, в которой уместилось практически все его имущество, в Северянку.

Обветшавший домик служил жилищем для расплодившихся крыс, а не для людей. Начальники без конца наяривали на пейджер, а телефон имелся только на станции. Да и с пропитанием совсем швах получился, ничто в предшествующей жизни не научило Петю готовить себе пристойную еду, а питаться он привык плотно.