Артур Дарра - Земля дождей

Роберт оставил этого пассажира один на один со своими прогнозами и залез в салон. Слегка откашлявшись, он сел в своё кресло и расслабился. Ещё примерно пять часов пути предвещали ему музыку и восхитительные виды из окна. И — очень тёплые воспоминания. Некоторые — даже приятно обжигающие. Давно он не путешествовал за пределы города. И давно не чувствовал себя таким… живым.

Обрадовавшись этим значительным переменам, Роберт улыбнулся.

«Всё это явно неспроста», — подумал он. И, взглянув на небо, чернеющее вдалеке, снова почему-то тихо и задумчиво произнёс:

— Стихия…

*

Проверка билетов. Почёсывая затылок и сладко зевая, Роберт достал искомканный клочок бумаги и протянул контролёрше, потревожившей его сон. Мельком взглянув в окно, Роберт увидел табличку.

«О! — встрепенулся он тут же. — Так ведь я на месте!»

Роберт вышел из «Пазика», в котором до сих пор не умолкал «Ласковый май». Перед парнем тут же расстелились многочисленные крыши домиков, убегающих под наклоном вниз. Деревня находилась на возвышенности, домами нисходя к большому озеру. Такой родной, но уже подзабытый пейзаж.

Роберт открывал для себя заново знакомые ему с детства улицы. Ничего не изменилось. Всё как будто осталось на своих местах. Не торопясь брёл он по рыхлой дороге и постепенно поднимал из залежей памяти всё больше и больше эпизодов, связанных с встречающимися ему домами.

У Роберта сложилось впечатление, что он оказался в особенном месте. Оно заметно отличалось от всех возможных населённых пунктов. Словно даже само время здесь текло по-иному. Медленно. Тягуче. А может, оно и вовсе остановилось?

«Но какой тогда сейчас год? — подумал Роберт. — Наверное, тот «самый» — когда я уехал отсюда. С тех пор время замерло и ждало, когда же я вернусь обратно. Ну, вот я и здесь… Здравствуй!»

Но в ответ тишина. И ни души. Невероятно пустые улочки.

Роберт на мгновение остановился. Прислушался. Да, абсолютная густая тишина…

И тут к глазам его подступили слёзы. Он удивился: с чего вдруг? Здесь всего-навсего прошло его детство. А потом он уехал туда, где гораздо лучше, чем здесь. Только и всего. Почему же неясная грусть взяла его в свои объятия и туго сдавила до слёз?

Что происходило в его душе?..

*

…Двухэтажный деревянный дом, окружённый всеми возможными цветами. Красные, жёлтые, белые, оранжевые и другие цветки на прямых и вьющихся стеблях ярко красовались под лучами полуденного солнца. Дом на фоне этой цветочной феерии выглядел чрезвычайно уютно. Треугольная форма крыши, распахнутое настежь окно, занавеска, колыхающаяся от лёгкого ветра… Колдовство ароматов захлестнуло Роберта. Он прикрыл от наслаждения веки: так чудесно здесь было.

— Вы кого-то ищете? — неожиданно услышал он позади себя голос.

Роберт быстро оглянулся. И увидел светловолосую девушку с ведёрком помидоров в руке.

— Женя?

— А… — Лицо девушки застыло в изумлении. — Приехал!

Роберт помнил её маленькой. С двумя косичками и всегда весёлую. А сейчас перед ним стояла необыкновенной красоты девушка с распущенными до груди пышными светлыми волосами. Они чуть потемнели с годами, но не потеряли своей прелести. Глаза немного тусклые, грустные. Но на лице те самые чудненькие веснушки, которых она всегда стеснялась.

— Приехал! — Женя сомкнула руки на шее Роберта. Он обнял её в ответ. Хрупкое тело и мягкий аромат вишни…

— Как же ты изменился. Я и не узнала тебя! — произнесла она. — Ты теперь взрослый. Роберт, которого я помню, был немного другой.

— Не узнала, значит, буду долго жить! — посмеялся он.

— Это точно! Ну как? Нравится? — Женя указала на россыпь цветов.

— Великолепно! Жень, ты прям мастерица! И как только умудрилась вырастить такую красоту? Это ведь чистой воды произведение искусства. За ними, наверное, уход да уход?

— Да как сказать… Когда захочешь наполнить свою жизнь хоть какими-то красками, и не так, наверное, будешь стараться.

Роберт сёрьёзно взглянул на Женю.

— Неужели… всё настолько плохо?

— Эх, Роберт, Роберт… Мальчик детства моего. Ты ведь многого и не знаешь, — вполголоса ответила она.

В это самое мгновение из дома выбежала маленькая светленькая девочка. В жёлтом платьице и с большим плюшевым олимпийским мишкой.

— У тебя есть дочь… — выдохнул Роберт. — И такая взрослая.

Он и подумать не мог, что Женя уже могла быть матерью.

— Скажешь тоже — «взрослая»! — улыбнулась Женя. — Четыре годика всего. Крохотулечка совсем. Кушает, а не растёт совсем! Ой, моя красавица, ой моя шалунья!