Паскуале Ферро - Запахи моих воспоминаний

Прогуливаясь по улицам Милана, я встретился с одной молоденькой девушкой. Мы долго смотрели друг на друга, потом она мне улыбнулась очень знакомой улыбкой. Я вежливо спросил ее: Мы знакомы? Я был уверен, что уже видел ее раньше!

Я продолжал смотреть на нее… Какая она была странная… милая… но странная… слишком уж!

Слишком знакомая: Ты кто? — поинтересовался я. А она слабеньким голоском ответила: Выпьем что-нибудь горячего в баре?

Я в растерянности последовал за ней, не задавая больше вопросов. Мы сели за столик, она, не снимая больших темных очков, которые закрывали практически все лицо, сказала: Мне горячий ромашковый отвар. Знаешь, у меня очень болят груди. Я же заказал пунш.

Эта женщина хрупкого телосложения внушала мне доверие, хотя я и продолжал задаваться вопросом: …так что же я делаю в этом баре с человеком, которого, возможно, даже не знаю? Мой внутренний голос… мне говорил… Вставай! Уходи отсюда… но ее улыбка останавливала меня. Итак, Сальваторе, неужели ты все еще меня не узнаешь? Неужели я так изменилась? Надеюсь в лучшую сторону.

Разговаривая, она сняла очки… Маркус! — прокричал я, обнимая ее и плача как ребенок. Мои рыдания обратили на себя внимание других клиентов бара, которые обернулись посмотреть на нас. Маркус опять надел очки и, нежно гладя меня, сказал: Успокойся, Сальваторе, успокойся! Я знаю все, через что тебе пришлось пройти, ты хорошо делаешь, изливая душу в слезах… Но на нас все смотрят, пойдем отсюда.

Мы пошли под руку, я и Маркус, не проронив ни слова, мы дошли до его дома. Мое новое имя — Анна. Я хочу быть той, кто я есть: женщиной, не гибридом! Моя настоящая сущность проявилась так неожиданно, что я даже не сразу поняла. Я была охвачена страхом за мое будущее в плане денег, но как только эта проблема разрешилась, то мной сразу овладели мысли, я спрашивала себя, кем же я была на самом деле, чего я ждала от себя и от жизни. Мой психолог твердо заявил: «ты переживаешь глубокий кризис самоопределения. Мы должны хорошо изучить твой случай, прежде чем сделать важный шаг…».

Ну а ты? Давай выкладывай!

Я рассказал ей все, что произошло. Мы проговорили о наших жизненных испытаниях несколько часов. Я чувствовал себя опустошенным. Мы отправились спать очень уставшими, и это был безмятежный, но в тоже время освободительный сон. Утром мы проснулись в объятиях друг друга и, почти что ничего не осознавая, занялись любовью с большой буквы Л.

Пока мы курили, я принялся мучить себя тысячью вопросов: С Маркусом? Почему же именно с ним, может, просто встретились два одиночества, может, это судьба, может…

Но… мне не было страшно… Вот, что самое главное. Маркус прервал мои размышления… как будто бы прочел их: Не думай об этом, это случилось и все! Ты мне всегда нравился, я всегда была влюблена в тебя, но разные обстоятельства не позволили мне признаться тебе во всем. Мауро… Дора… Кто я была такая, чтобы вмешиваться в твою жизнь? Я умоляю тебя только об одном: никогда меня не бойся, не чувствуй себя обязанным… Я уже знаю, что продолжения не будет, но я довольна, потому что я хотела тебя, желала, и если сейчас ты исчезнешь навсегда, я буду жить с уверенностью, что это правильно, и я буду с радостью видеть во сне, как ты уходишь.

Ана (то есть Маркус) ошибалась, говоря: «продолжения не будет»… Я сильно обнял ее, поцеловал, она была моей, только моей… Мы занялись любовью.

Прошли месяцы… Наши отношения укрепились по всем фронтам. Я жил с Анной: утром я шел на работу в офис, а она работала продавщицей в бутике. Я сдал свою квартиру. У Анны были две небольшие квартирки, которые она сдавала студентам. В общем, с деньгами у нас все было в порядке.

Тем временем она все думала о важном шаге… полностью стать женщиной, с телом настоящей женщины. Она посещала курс коллективного анализа: это было обязательным условием, потому что перед хирургическим вмешательством, врачи должны были собрать достаточное количество свидетельств, чтобы предотвратить возможную перемену решения.

Я тоже в качестве друга посетил несколько встреч. В конце собрания Анна спросила меня перед всеми, что я думал о ее выборе и был ли я согласен. Я был в замешательстве: Я люблю тебя… — ответил я. Какое бы решение ты не приняла, я всегда буду рядом… Я хочу только, чтобы ты все обдумала спокойно и свободно. Подумай, никто тебя не торопит…

Это был первый раз, когда Анна спрашивала мое мнение. Между тем я все время поддерживал связь с родителями. Я рассказал им об Анне, и они захотели познакомиться с ней. Я пообещал, что как только это будет возможно, мы приедем в Неаполь.