АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

— Иди! — замки безопасности громко щёлкают, когда он говорит это.

Перевожу взгляд на дверь, понимая, что теперь она открыта, но как ни странно не испытываю никакого желания идти. Сейчас я нахожусь в прострации. Мне на всё плевать.

— Куда идти? — наконец поворачиваю к нему голову, смотря в глаза.

Изумруды сияют чем-то странным, каким-то чувством, которое я знаю, но не могу понять. Похоже на какую-то боль. Плохо скрытую, но практически прозрачную.

Сумасшедший огонёк угасает в зрачках с каждой секундой. Похоже, он начинает понимать, что натворил.

Вопрос такой: какая польза для меня? Он ведь уже сделал мне больно. Смысл теперь извиняться?

Содеянного не вернёшь обратно.

— Ты так хотела сбежать — так беги! — Эдвард самостоятельно тянется к ручке двери и распахивает её передо мной. — Иди!

Рассеянно гляжу то на него, то на дверь, то на то, что находится за ней — бесконечный сумрачный лес в ночной мгле. Дождевые капли попадают в салон, оставляя маленькие бисеринки на кожаных сиденьях.

— Только знай, Белла, если ты сейчас уйдёшь, на мою защиту не рассчитывай!

Это утверждение заставляет меня вздёрнуть голову, а туману в моей голове рассеяться полностью.

Руки снова обретают возможность двигаться, а слёзы прекращают литься.

Он хочет защитить меня? От кого? Он и от себя-то меня защитить не может!

— Зачем мне защита? — снова прикладываю руку к щеке, чувствуя, что она всё такая же горячая. Каллен резко выдыхает, когда я делаю это.

Непонимающе смотрю на него, но он быстро переводит взгляд на руль.

— Я не думал, что ты настолько соблазнительная, Белла. Вернее, думал, но считал, что лишь для меня…

— Так и есть, — судорожный всхлип после прошедших слёз вырывается наружу, и краем глаза подмечаю, как пальцы мужчины впиваются в руль, буквально сдавливая его со всей земной мощью. Будь это человек, он бы уже задохнулся.

— Нет не так! — теперь бледные пальцы ударяют о закрытое стекло боковой дверцы. Остервенелый взгляд, в котором плещется что-то похожее на испуг, встречается с моим, все ещё не полностью оправившимся от злосчастного тумана.

— Не так… — глухо повторяет он.

— Что не так? — всё не могу понять происходящего. Нарушаю правило за правилом, задавая вопросы и переспрашивая. Но, то ли у Каллена появилось терпение, то ли он находится в такой же прострации, как и я недавно, он не замечает этого.

— Аро хочет тебя!

— Аро? — изгибаю бровь, припоминая, кто это.

Когда до меня доходит, вздрагиваю, словно меня хлестнули плетью. Аро Вольтури…

— Подожди! Ты же говорил, что он предпочитает мужчин? — всё ещё не понимая, смотрю на Каллена. Его усталые глаза бродят по салону машины, а затем останавливаются на мне.

— Для тебя он сделал исключение! — безрадостный голос мужчины заставляет меня снова вздрогнуть. Он говорит это так уверенно, что невольно пробирает дрожью насквозь.

— Почему?

— Откуда я знаю?! — теперь Эдвард снова злится на меня, но судя по всему, пытается контролировать свои эмоции и гнев. — Потому что хочет спать с тобой! Потому что ты соблазнила его так же как меня, черт подери!

— Я не про это, — тереблю пальцами низ пальто, стараясь не замечать сказанных им только что слов и задавая довольно волнующий вопрос. — Почему ты… сказал, что будешь защищать меня?

Мне так сложно произнести слово «защищать», что это не укрывается от него. Но виду он не подаёт, лишь отвечает:

— Потому что я так решил. Пока ты мне не надоела. Пока я тебя сам хочу!

— А когда перестанешь хотеть… — опускаю взгляд, представляя подобную перспективу, вздрагиваю от ужаса.

— Наверное, гуманнее будет тебя убить, чем отдать Аро, — потирая пальцами переносицу, произносит Каллен.

Безрадостно хмыкаю, переводя взгляд на открытое окно.

Внутри всё сжимается от страха, но наружу его не пускаю. Не хочу, чтобы кто-то знал о том, что я боюсь. Когда боишься — тебя очень легко уничтожить.

— Так что ты решила? — он кивает на всё ещё раскрытую дверь.

— Я не могу лететь сегодня, — вздыхаю, изучая собственные пальцы.

— Другого шанса не будет!

— Значит, он меня получит, — от перспективы скулы сводит, но при Каллене, опять же, ничего не показываю.

— Откуда такая храбрость? Ты что, ничего не боишься? — голос практически насмехающийся, но в нём проскальзывает непонимание и серьёзность. Внимательные зелёные глаза то и дело цепляются за мою горящую щёку, но я делаю вид, что ничего не замечаю.

— Жизнь научила, — тоже насмехаюсь с долей серьёзности.