АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

Мне показалось, что они содрали всю мою кожу, надевая на кости и плоть новую, красивую, здоровую и без капли изъяна.

Меня мыли, сушили, скребли, пытаясь отобрать у меня мою сущность и превратить в женщину, достойную Каллена.

Над моим макияжем одновременно трудились трое, пока ещё пятеро хлопотали над волосами. Стилисты подбирали мне платья и обувь, ювелиры искали украшения, а парфюмерная компания испробовала на мне все свои духи, желая угодить лишь одному человеку, ради которого всё это затевалось и который ведет меня на этот приём.

Я ведь до сих пор не знаю, что там будет. Кто там будет.

— Готова, — эхом отзываюсь я, делая шаг в его сторону. В ногах проявляется тяжесть — оно и понятно. Я никогда не носила каблуки. Не носила и не собиралась. Я постоянно бегу, спешу, опаздываю. Для меня удобная обувь — одна из главных жизненных составляющих, а сегодня на мне элегантные, кожаные, цвета воронова крыла туфли. Не знаю, какой высоты та шпилька, на которой я сейчас пробую идти, но явно не меньше десяти. Один из стилистов попробовал этим скрасить довольно ощутимую разницу в росте между мной и Эдвардом. Напрасно! Он всё равно выше меня на целую голову.

— Пошли, — Каллен указывает на дверь, не удосуживаясь придержать её для меня, выходит на улицу. Ночной ветер кажется необычайно тёплым, что немного расслабляет меня — чересчур взволнованную.

Дверцу машины мне тоже приходится открывать самой. Сажусь в салон, захлопывая её за собой, и тянусь к ремню безопасности, пристегивая его в нужном месте.

— Расскажешь мне о приёме? — вопрос безобидный, но думаю не вовремя. Эдвард все ещё взволнован, потому что это проскальзывает в его мимике и жестах. Он не уверен в себе? Разве такое бывает?

Впрочем, на мой вопрос он реагирует довольно дружелюбно. Конечно, в пределах его чувственных возможностей.

— Уверена, что хочешь знать? — глаза поблескивают загадочным сиянием, пока рука, повинуясь действиям мозга, заводит машину и выжимает газ. «Мазда» резко и быстро продвигается вперёд между горящими огнями трассы. Фонари светят так ярко, что невольно прикрываю глаза рукой, пытаясь увернуться от этого света. Возможно, мне только кажется, что они яркие? Очередная галлюцинация на фоне нервного стресса — такое со мной тоже может произойти.

— Да, — вспоминаю, что ему нравятся чёткие односложные ответы, поэтому выражаю своё согласие именно так, более ничего не добавляя.

— Приём — ежегодный вечер, где собираются серьёзные люди, для обсуждения серьёзных дел, — ответ, словно для пятилетней девочки. И всё же любопытство побеждает здравый ум и, не удержавшись от ещё одного вопроса, задаю его:

— Какие серьёзные дела?

— В которые нет доступа посторонним, — Каллен хмыкает и его руки немного расслабляются, пока глаза изучают удивлённое выражение моего лица.

— Если вы обсуждаете… что-либо, то зачем тебе я?

— Хочешь сбежать? — он открыто смеётся, побуждая меня открыть дверь. — Попробуй, посмотрим, что получится.

— Не хочу. Просто интересно… — пожимаю плечами, чтобы он убедился в том, что я говорю правду.

— Ален не сможет сопроводить меня. В прошлый раз на приёме была она, — Каллен продолжает улыбаться, а вот с моего лица улыбка мигом спадает. Мне становится страшно, потому что перед глазами возникает лицо Ален. Той самой убитой женщины, которая была в ресторане с Эдвардом в день нашей первой встречи. Её застывшие серые глаза оставили отпечаток в моей душе.

— Что она сделала? — спрашиваю опять же невольно, я даже не уверена, что хочу услышать ответ. Эдвард говорил в тот вечер, что она нарушила правила… Это какие же?

— Думаешь, твоё поведение заслуживает того, чтобы узнать это? — бронзовая бровь изгибается, отчего я теряюсь с ответом.

— Ясно, — вырывается из груди, после чего я быстро выдыхаю и перевожу взгляд в окно. Скорость, с которой мы едем, опять зашкаливает за сто восемьдесят, но мне до этого сейчас нет дела. Взгляд скользит по тонированному стеклу и деревьям, прятавшим свою шумную листву в ночной тишине. Всё засыпает ночью. Не слышно ни крика птицы, ни голоса зверя, ни даже ветра — мёртвая тишина. В этой давящей тишине и проходит наша поездка. Не знаю, куда смотреть — взгляд начинает расплываться от беспрерывной попытки уследить за ускользающими стволами и причудливой формы тёмными облаками.

Обвожу взглядом приборную панель, и голове рождается вопрос, на который очень хотелось бы получить ответ. Пытаюсь переосмыслить его, прежде чем задать, но у меня это плохо выходит. Решаю сначала спросить, а потом, если Эдвард ответит, обдумать.