АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

А если бы не было Эдварда? Кто бы защищал меня и моего сына?

— Не хочешь меня видеть? — шутливо спрашивает он, но я догадываюсь, что за шуткой кроется опасение.

— Не выдумывай, — отметаю любые мрачные мысли из его головы, если они были этим ответом.

Он тихо смеётся.

— До завтра, — вздыхая, сообщаю я.

— До завтра, милая, — шепчет Эдвард и кладёт трубку.

Утро в больнице встречает меня проливным дождём. Я просыпаюсь там же, где заснула, на кушетке Тони, рядом с ним. В палате уже кто-то был, потому что на специальном столике стоит горячий завтрак для нас двоих, а некоторые трубки отсоединены от его рук.

Аккуратно выпутываюсь из его объятий, не забывая, поцеловать в лоб и потягиваюсь.

Ночь была долгой без Эдварда, но я провела её с сыном и должна этому радоваться.

Господи, когда я буду проводить ночи с ними обоими?

На глаза попадается папка с документами Энтони, куда я вчера вложила чек после разговора с Эленикой. Вздыхаю, осознавая, что поездка в Грецию страшит меня ещё больше, чем непредвиденные обстоятельства с Великой Тройкой, хотя, надеюсь, их и не будет.

Всё дело в том, что я не знаю, как мой малыш примет Эдварда, и могу лишь догадываться, справится ли Эдвард с тем, что ему придётся делить меня с моим сыном. Он жуткий собственник, но в то же время понимающий человек. Ему нравится смотреть, как я проявляю любовь к своему мальчику, но в то же время он всё больше сомневается в себе самом. Я в таком тупике, что без совета специалиста отсюда не выбраться.

И кому нужен психолог? Мне или Каллену?

А может, нам обоим?

Припоминаю, как прошёл наш первый и последний разговор на эту тему позавчера и вздрагиваю. Он наотрез отказался и даже напридумывал себе всякой ерунды. Благо, я смогла разубедить его.

И что прикажете делать?

— Мам? — голос Тони заставляет меня обернуться. Пара небесно-голубых глаз рассматривает меня, будто впервые.

— Я здесь, зайчик, — возвращаюсь к нему, обнимаю одной рукой. — Видишь, я сдержала обещание.

Он что-то удовлетворённо хмыкает, ответно обнимая меня.

— Хочешь ещё поспать? — участливо спрашиваю я, поправляя простынь, чтобы он не замёрз.

— Нет, не хочу.

— Тогда нам следует позавтракать.

— Обязательно?

— Да, — качаю головой в знак неодобрения. Энтони видит это и быстро замолкает.

Я уже начинаю сомневаться в том, что поступаю правильно. Не хочу, чтобы он боялся меня.

— Эй, — отодвигаю край простыни и беру его ладошку в свою. — Я никуда не денусь. Останусь с тобой и сегодня, и завтра, и всегда, малыш! Не нужно опасаться того, что я уйду, если ты сделаешь что-то не так. Я твоя мама, мне всё равно, что ты сделаешь, я не перестану любить тебя.

Моя речь производит на него впечатление. Он внимательно слушает, впитывая каждое слово.

— Правда? — тихо спрашивает он, до конца не веря мне.

— Абсолютная правда! — горячо убеждаю я. — Ты ведь знаешь всё это. Я ни один раз тебе говорила.

— Но ты уходишь после этого…

— Больше не буду, обещаю. А теперь давай поедим, а?

Энтони уделяет секунду раздумьям, видимо, осмысливая сказанное мною, а затем всё же кивает в знак согласия.

После сытного и горячего завтрака, я набираюсь смелости поговорить с сыном про греческую реабилитацию. Самое сложное во всём этом — нюанс, что с нами едет Эдвард.

— Малыш, у меня есть для тебя новости, — убирая его поднос, нерешительно говорю я.

— Какие? — Энтони настораживается, обращаясь во внимание. Какой же он взрослый! Чёрт, ему нет ещё и пяти лет!

— Через пару дней тебя выпишут из больницы.

— Ура!!! — его восторженный голос прибавляет мне решимости и счастья. Я крепко обнимаю его, радуясь вместе с ним. Мы так долго этого ждали, столько обсуждали, естественно, он счастлив, что всё, наконец, закончится. И боль, и уколы, и белые стены клиники.

— Как только мы уедем отсюда, отправимся в одно очень хорошее место, к морю. Помнишь, я показывала тебе море на картинке?

Он кивает, всё ещё не в силах отойти от новости про выписку. В этот миг я понимаю, что всё, за что я боролась — свершилось. Ради этих сияющих и самых дорогих на свете глаз, я готова снова пройти через весь этот ад. Но он кончился и больше никогда не вернётся.

— Мы поедем туда на пару недель. Ты, я и Эдвард Каллен.

— Кто? — он хмурится, не понимая.

— Это мой друг, малыш. Очень хороший друг. Он составит нам компанию, развеселит нас, — улыбаюсь, говоря всё это, потому что несмотря на опасения, относящиеся к реакции сына, во мне всё поёт и теплеет при одном упоминании об этом удивительном мужчине.