АlshBetta - У меня есть жизнь [СИ]

Эдвард смотрел на нее и не мог поверить в то, что происходит. Смотрел, как осторожно, выверяя каждый шаг, но не потому, что сама боится, а потому что опасается его напугать, подошла ближе, привстала на цыпочки, и… поцеловала его. С необъяснимой нежностью.

— Все хорошо, — неслышно прошептала, на мгновенье оторвавшись и заглянув в глаза, — все хорошо, Эдвард… не надо уходить.

Своих ладоней, которых никому не доверяет и никому не показывает, больше не прятала. Бережно переплела с его пальцами, приникая ближе к мужчине. Прижалась к нему.

Как самое сокровенное, что может быть, Каллен принял этот жест. Ответил на поцелуй, сморгнув навернувшуюся на глаза соленую влагу.

— Неужели совсем не боишься?.. — его дыхание щекотало ее кожу, отчего Изель усмехнулась. Он же верил, убеждая себя, что небезосновательно, что Эль не повторит поступков Эсми и Черити. Она другая. Она уже с ним, она не дала уйти… она его понимает.

— Нет, — в такт его мыслям уверила девушка с такой честностью, в которой не усомнится, — ты же спас меня от холода, Хранитель. Как можно…

Эдвард, глубже вдохнув, широко улыбнулся, прикрыв от наслаждения глаза. Мгновенно ощутил все тепло и всю заботу, что излучала эта девушка. И излучает, каким бы несбыточным не казалось такое желание, для него.

Сердце сладкой болью защемило, а во рту стало сухо. Но вовсе не от ярости, боли или страха.

От настоящего, почти осязаемого счастья, которое, как он полагал, было ему недоступно.

Через час после наступления Рождества, когда часы уже изменили дату в электронном календаре и высветили на своем дисплее пожелания счастливого праздника, Изель уняла последнюю боль, которая тревожила Каллена. Заприметила ее случайно, когда они добрались до постели, все еще не разжимая рук. Когда Эдвард опустил ее на простыни и, нагнувшись сверху, опираясь о спинку кровати, неожиданно застонал…

У нее оказались волшебные руки. Нежными, трепетными касаниями, не лишенными, впрочем, нужных умений, Эль порхала пальцами по его коже, убивая последние огоньки застарелого неудобства в мышцах. Они податливо расслаблялись под ее властью, исцеляясь. А на коже оставалось легонькое покалывание, за которое Эдвард, как теперь понял, мог свернуть горы.

— Легче? — нагнувшись к его уху, поинтересовалась она. Легонько поцеловала чуть ниже виска — край шрама.

— Гораздо… — он с удовольствием выдохнул, блаженно улыбнувшись, — ты даже не представляешь, насколько…

Маленькая победа ее окрылила. Изель выглядела по-настоящему счастливой, когда услышала это.

А потом засмеялась, едва Каллен перевернул ее на спину, меняя их положение. Снова навис сверху, но теперь с улыбкой, а не гримасой боли. Теперь спина его больше не беспокоила…

— Отметим удачную покупку ёлки? — вкрадчиво позвал он, с небывалой нежностью глядя на девушку. У нее был чудесный румянец на щеках, очаровательные пухлые губы, скулы, которые хотелось целовать бесконечно и неимоверно гладкая персиковая кожа. Не белая, не ледяная… теплая. Как в сказке.

Эдвард до сих пор не мог взять в толк, за какие прежние деяния этой ночью ему так повезло. Он знал, что уже не отпустит от себя это создание с каштановыми локонами, разметавшимися по подушке и согревающими карими глазами. Если он еще не влюбился в нее — как в глупой детской россказни, под стать инфантильным принцам, с первого взгляда — то уже точно был близок к этому.

И завтра за то, что свернул на четыреста тридцать четвертое шоссе, намеревался отблагодарить Джаса по-настоящему. Как и всех тех, кто организовал такой подарок, разобрав накопленные им дела для рождественского вечера…

— Ты что, больше не купишь ёлок? — засмеялась Эль, прогнувшись, чтобы пустить его руки под свою спину и понежиться в крепких объятьях, — у меня их целый базар, а Рождество уже наступило…

Эдвард хмыкнул, невесомо поцеловав девушку в лоб.

— Для начала нам бы украсить эту, — и кивнул на несчастную зеленую колючку, замершую в углу комнаты. Теперь эта ёлка казалась ему самой красивой из возможных. Теперь он всегда будет покупать рождественское дерево.

— А ты мне поможешь? — просительно прошептала Эль, аккуратно погладив оставшуюся часть его шрама, с трепетностью. Эдвард едва не замурлыкал… ей действительно было жаль!

— Обязательно, — легонько, не желая напугать, поцеловал покореженные пальцы. Сначала на левой руке, потом на правой. С сожалением.

— Неудачно прокатилась на лыжах, — словно бы извиняясь, виновато проговорила Изель.