АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

Мой рот мгновенно зажимается его рукой. Она перекрывает кислород, вдавливая меня в плиточную стену. Извиваюсь, хотя никакого облегчения это не приносит.

— Ещё холодно? — напор усиливается.

Отрицательно мотаю головой из стороны в сторону с максимальной скоростью, на которую способна.

Широко раскрываю глаза, смотрю на него через воду, стараюсь хоть как-то вымолить пощаду.

Жаль, мой мучитель на подобное не способен.

— Удовлетвори меня, и я выключу душ.

Спасительное предложение звучит у самого уха. Рука убирается, воздух возвращается в легкие.

Теперь горячая жидкость перекидывается на ноги, оставляя бедра гореть жутким пламенем.

— Возьми меня! — почти истерично выкрикиваю это, просительно протягивая к нему обе руки. Широко улыбаясь, мужчина притягивает меня к себе.

Кипяток впивается в спину, заставляя изгибаться от боли.

— Желательно поторопиться, Белла, — тоном доброго друга советует Джеймс. — Иначе будет очень больно.

Впервые в жизни я с тобой согласна, Джеймс.

Нужно торопиться.

Иначе мне конец…

Маркус пристально смотрит на меня. Я чувствую его взгляд, даже когда опускаю глаза и чересчур внимательно разглядываю тарелку с мидиями.

Аппетита совсем нет, что весьма странно.

В голове до сих пор витают отклики ночи того воскресенья, когда Джеймс в трезвом уме и с чистой совестью ошпарил меня.

Впоследствии я узнала, чему обязано такое поведение моего благоверного. Он ответил кратко и только после восьми часов секса.

Джеймс сказал, что «вопрос Маркуса» послужил причиной его бешенства. Какой именно — неизвестно.

Всю неделю я обдумывала (конечно, когда не была вовлечена в игры мужа), как спросить о случившемся у Вольтури. Ответа так и не нашлось, несмотря на все приложенные старания.

Но узнать бы все равно стоило. В конце концов, если подобное повторится, я наверняка помешаюсь.

Ту дикую боль и ужас, когда на моем обнаженном теле оказался лед не затмит ничто. Но кипяток тоже страшен. Он тоже причиняет очень даже ощутимый физический вред.

Теперь наступили выходные. Впервые в жизни я так ждала уик-энда у Черного Ворона. Казалось, в эту неделю Джеймс озверел. Он делал со мной самые неприятные и непристойные вещи, какие знал. Извращался до невозможности, в попытке сделать мне как можно больнее. И морально, и физически.

— Boginiya di Roz? — негромко зовет мужчина. Я отвлекаюсь от своих мыслей, возвращаясь в день сегодняшний.

Делаю глубокий вдох.

— Да, Маркус?

Черные глаза проникают вовнутрь меня. Они настолько живые, жгучие, внимательные, что становится не по себе.

— Скажи.

Слово такое простое, но одновременно с этим ужасно сложное. Что он имеет ввиду?

— Что сказать? — позволяю себе нахмуриться.

— Что было.

Он о Джеймсе? О том, что происходило между нами дома? Серьезно?

— Я не понимаю, о чем ты…

Снова опускаю глаза. Теперь мне кажется, что даже мидии пристально вглядываются в мое лицо.

— Сильно?

Я окончательно запуталась. Этот человек говорит загадками.

Видя мое замешательство, Маркус, видимо, решает пояснить.

Он немного отодвигается на своем стуле от стола и откладывает вилку. Машинально делаю тоже самое. Я ещё помню правила.

— Встань.

А вот это приказ. Послушно исполняю.

— Отойди от стола.

Отступаю на один шаг.

— Дальше.

Ещё два движения назад.

— Раздевайся.

Прямо здесь?

— Может быть, в спальне? — кидаю взгляд на резную арку. Неужели Маркус тоже развратился до того, чтобы быть со мной прямо здесь, в столовой?..

— Раздевайся, — тише прежнего повторяет мужчина. Его голос спокоен, лицо безразлично к происходящему. Ни один мускул на нем не дрогнул с той самой минуты, как я ступила на порог виллы.

Что же, перечить я не вправе.

Медленно веду рукой по груди, расстегивая пуговицы. Одновременно с этим левой ладонью прохожусь по волосам.

Подобное по душе Джеймсу. А что насчет Черного Ворона?

— Быстрее.

Быстрее? Маркус просит меня ускориться?

С нормальной скоростью одолеваю последние застежки на одежде и сбрасываю её с тела, оставаясь в нижнем белье.

Мужчина все равно бы увидел тот рубец, что оставил после себя душ, впиваясь в спину. Джеймс едва не приварил меня к нему, не говоря уже о том, что из него без остановки тек кипяток.

Вольтури покидает свое место, подходя ко мне. Немного прищуривается, когда оказывается совсем близко.

— Повернись.