АlshBetta - Заточенная в Золотой Клетке [СИ]

Часть своих тридцати пяти лет Эдвард Каллен прожил, словно чужой сам для себя. Потому что на протяжении семи лет он скорбел о своей единственной девочке, о своём солнце, о своём воздухе… Ни для кого нет ничего тяжелее, чем потерять единственного близкого человека. А он потерял. И он вынужден с этим жить. Насильственное причинение себе боли ни к чему не вело — он не чувствовал боли. Он и до сегодняшнего дня был словно заморожен, а теперь… теперь он пылает огнём, и его единственное желание — увидеть эту девушку. Кто она? Ясно, что дочь Рене, только вот что она из себя представляет, на самом деле? Какого чёрта она его так зацепила? Таких, как она, миллион — даже среди его прислуги! Но эти глаза… Они не дают ему дышать! Они не дают ему оторваться от себя, словно бы затягивая в свои омуты и не желая отпускать.

Джаспер Хейл прибыл через полчаса после звонка своего друга и был проведён в патио к Каллену, сидевшему на одном из кресел.

— Джаспер! — Эдвард поднялся, как будто очнувшись от чего-то, и пожал мужчине руку. За свои сорок лет Джаспер видел много, а его дружбе с Калленом было почти семнадцать лет. Но за эти семнадцать лет он видел, как блестят глаза его друга лишь однажды — в день, когда он впервые увидел свою девочку. А потом… после того дня он так изменился, что, казалось, осталась лишь пустая оболочка человека, а душа улетела на небо вместе с его единственной. Он был холоден и мрачен, и чтобы Джаспер ни предпринимал, вывести его из такого состояния не удавалось никому.

И что он видит? Его друг как будто, наконец, обрёл смысл в существовании! Хейл хорошо знал этот дьявольский блеск в изумрудных глазах Эдварда и догадывался, что дело тут стоит за чем-то поистине ценным. Например, какой-то редкой коллекцией коньяка или, может, утерянными в веках манускриптами античной мифологии… Каково же было его изумление, когда Каллен показал ему портрет молоденькой, улыбающейся девушки, вырванный, чёрт знает откуда!

— Что это, Эдвард? — спросил он, присаживаясь рядом с другом на подлокотник кресла.

— Это Изабелла… — треснувшим голосом ответил Эдвард, и Джаспер испугался ещё сильнее. Что такое случилось? Почему он называет именем своей девочки эту странную картинку? Почему он так болезненно выглядит? Или… он тронулся рассудком?

— Эдвард… Изабелла умерла. Это не она, — аккуратно сообщил он, попытавшись забрать фото из рук Каллена, но тот, казалось, не намерен его отдавать. Он держал в руках этот мини-портрет, словно в нём заключалась вся его жизнь.

— Джаспер, я не сумасшедший! — попытался успокоить его Каллен. — Это не та Изабелла, конечно, это другая.

— Другая… — медленно повторил за ним Джаспер, всё ещё пребывая в сомнении, в своём ли уме его друг, так внезапно отошедший от горя.

— Да, — покачал головой Эдвард.

— Послушай, откуда ты это взял? — пошёл в наступление Хейл, решив, что пора серьёзно поговорить с Эдвардом и помочь ему выйти из ступора.

— Я нашёл это в документах, — тихо начал Эдвард, сделал глубокий вдох и пристально глядя на фото, продолжил: — Джаспер, что со мной? Я смотрю на это фото, и оно притягивает меня… словно магнит. Эти глаза, эта улыбка, эти волосы… и имя. Изабелла! — проговорил он, как на исповеди. Потому что Джаспер был единственный, кто понимал его и кому он доверял. Только при нём он говорил то, что никогда не стал бы обсуждать с другими.

— Эдвард, ты устал, может быть, тебе стоит взять отпуск? — посоветовал Джаспер, решив, что с Калленом всё в порядке и он в своём уме. — Послушай, так будет лучше для всех. Ты даже не знаком с этой девушкой!

— Не знаю… — промолвил в ответ тот.

— Вот видишь! Значит, нам обоим нужно собраться и полететь куда-нибудь на Гаити! А как прилетим, тебе стоило бы жениться, потому что иначе ты совсем с ума сойдёшь, и меня сведёшь!

— Жениться… — пробормотал Каллен, на мгновение задумавшись, а потом поднял взгляд на Джаспера, радостно и победоносно. Наверное, Наполеон так не радовался, когда русские оставили французам Москву.

— Ты прав, Джаспер! — заговорил он быстро и воодушевлённо, как ребёнок в рождественское утро. Каллен вскочил со своего кресла, наворачивая круги по дощатой поверхности. — Я женюсь! Я женюсь на Изабелле Свон! Кем бы она ни была.

— Эдвард, ты рехнулся? — в ужасе воскликнул Джаспер, внутренне содрогаясь от мысли, какая судьба ожидает бедную девушку.

— Нет, я хочу найти её! Я хочу взять её в жёны. Завтра же.

— Успокойся, Эдвард, — урезонивал Хейл. — Почему именно её? Помнишь нашу общую знакомую? Фотомодель Дакота будет рада тебя видеть! Она мне позавчера говорила, что скучает по тебе.