АlshBetta - Заточенная в Золотой Клетке [СИ]

Эдвард Каллен всё ждал кары небесной, а её всё не было…

Больше семи лет прошло со дня её смерти, а он всё ещё скорбит. И будет скорбеть вечно, ибо только она могла делать его похожим на человека, делать его счастливым.

— Мистер Каллен, вот! — прерывая его хождение по комнате, Джессика, секретарь первой категории, протянула мужчине папку со всеми сведениями о семье Свон, которые удалось собрать возможными и невозможными средствами за столь короткое время.

Забыв обо всём, Эдвард оставил хождение по комнате и схватился за папку, будто бы в ней была его жизнь… а так оно и было! Ведь если он не перестанет думать о том дне… он сломается, он не выдержит! Он должен был взять перерыв, отвлечься от мрачных мыслей. Надо взглянуть на эти чёртовы документы, дабы его не задушило прошлое, которое он уже не в силах исправить.

В папке лежала история Рене Свон, её дата рождения и детальный портрет, с прикреплённой фотографией. Ничего особенного, просто бедная идиотка, вот и всё! Он чуть было не закрыл папку, как словно во сне перевернул страницу, и взгляд его упал на маленький (семь на семь) портрет девушки с карими глазами и такими же каштановыми волосами. Словно Белоснежка из диснеевской сказки, она была прекрасна. На фото она улыбалась, улыбка была такой милой и доброй, Каллен не мог отвести глаз.

Но больше всего его поразило то, что было написано под фото… Изабелла Свон.

Изабелла!

Папка выскользнула из рук миллиардера и ударилась о пол, а сам Эдвард Каллен замер, потому что это имя, как ножом, полоснуло по исстрадавшемуся от боли сердцу. Что для него значило это имя — Изабелла — знал только он. И та, которой сейчас не было в живых по его вине.

— Мама, мама, что такое? — Перепуганная Белла стояла перед Рене, тормоша её за плечи, пока женщина отчаянно боролась с охватившим её ужасом.

Для Беллы, у которой с детства в доме была напряжённая обстановка, состояние Рене говорило о надвигающейся беде. Она понимала, что произошло нечто ужасное в магазине, только вот что?

— Белла… мы должны… — проговорила Рене, но вмиг опомнилась и заткнулась, чтобы дочка не знала ничего о проблеме и тех мужчинах. Она не хотела подвергать жизнь своего единственного и любимого ребёнка опасности.

— Что мы должны, мам? — спросила Белла, усаживая мать на плетёный стул посреди маленькой, обветшалой кухни.

— Ох, Беллз… — простонала Рене и откинулась на спинку стула. — Я не могу тебе сказать, я не хочу, чтобы ты знала!

— Знала о чём? — недоумевала бедная девушка, пытаясь понять всё по лицу матери.

— Мы должны денег, Белла! — сдалась Рене, истошно выкрикнув последнее слово.

— Денег? Кому?

— Налоги! Мы не платим налоги три месяца! Сегодня за ними приходили…

— Мам, всё в порядке! Я заработаю эти деньги, вот увидишь, — пожала плечами Белла, будто это было наплевательское дело. На самом же деле, она просто хотела утешить мать.

— Нет, малышка… — Рене покачала головой, смахивая слёзы. — Мы не сможем их отдать, а ты не сможешь их заработать. За два дня мы нигде не достанем пять тысяч долларов!

— Пять тысяч?! — Голос Беллы повысился на три октавы, но она притихла и запустила руки себе в волосы, цепляясь за роскошные локоны так, будто искала там поддержку.

— Да… — Рене позволила слезе стечь по щеке, а потом быстро и резко обняла свою дочь, прижимая к груди, в попытке оградить от всех бед на свете. Она прекрасно понимала, что их ждёт — улица, хотя бы первые пару месяцев, пока она не найдёт работу. Если вообще найдёт.

А, может, там они и умрут — под забором, словно вшивые собаки?

Это одному Богу известно…

А тем временем в доме Эдварда Каллена творилось что-то необъяснимое. Все вокруг пребывали в ожидании какого-то важного события, только так можно объяснить поведение мрачного и молчаливого хозяина, раздававшего раздражённые приказы направо и налево.

В конце концов, мистер Каллен вышел на веранду, чтобы позвонить своему лучшему и единственному другу — Джасперу Хейлу.

— Джаспер, ты мне нужен, срочно! — Несколько слов, и Эдвард повесил трубку, чувствуя, как в горле образуется тугой комок. Что с ним такое? Такого беспокойства он не испытывал более десятка лет. Что изменилось?

Он сам не понимал. Лишь в его руке было зажато то самое небольшое фото девушки с притягивающей улыбкой. Изабелла… Одно имя убивает его, а эта девушка… что в ней такого? Почему он не может оторвать от неё взгляда?