Дженни Хендрикс - Небеременная [litres]

– Потому, что если ты хочешь поговорить или еще что…

Я подняла голову.

– Поговорить?

– Ну да. Может тебе, например, страшно.

Наконец до меня дошло. Она говорила о «процедуре».

– Ах, да. Спасибо. Нет. Все хорошо. Я снова принялась рыться в мусоре. И наконец нашла, что искала, – полбутылки воды. Отвинтив крышку, я намочила руку и прошлась ею по лбу. Недоумение Бейли усугубилось.

– Что ты делаешь?

– Ничего.

Я стащила с себя рубашку. Бейли вздрогнула. Машина вильнула.

– Нудистам здесь не место.

– Расслабься. Это займет всего секунду.

Я осмотрелась вокруг в поисках подходящего фона – темного и неприметного. Убедилась, что вспышка включена. Затем, плеснув себе на лицо и грудь еще немного воды, отвела телефон как можно дальше, сделала фотографию и посмотрела, что получилось. Фон был черным. Капли воды на моем лице и голых плечах сверкали от вспышки. Я казалась мокрой и немного вспотевшей. Не так, чтобы очень, но вполне сойдет.

Я:Здорово! Но есть ли у вас джакузи?

Немедленно пришли ответы:

Эмили:Аааа! Завидую!

Джозелин:Это несправедливо!

Кейли:Да ладно! Где фотки голого мальчика? Шучу. Нет, не шучу. Шучу. Но если есть, то пришли!

Бейли наклонилась и прочитала эсэмэски.

– Ты что? Делаешь вид, будто проводишь уик-энд с Кевином?

Я отодвинула от нее телефон и быстро напечатала:

Я:Ха-ха-ха! Он мой и только мой, леди!

Бейли фыркнула:

– Я и так знаю, что ты ответила. «Ха. Ха. Он весь мой». А дюжину сердечек добавила?

– Нет. – Мой палец как раз завис над розовым сердечком.

– Не врубаюсь. Как ты можешь писать такое после того, что он натворил?

– Нужно держать марку. Разве ты не понимаешь, что все должно оставаться в тайне?

– Само собой. Но неужели ты не можешь день-два не общаться с ними?

Я подавила смешок:

– Прошу прощения. Тебе что, сорок пять лет? Как я могу не писать? Они тут же поймут: что-то не так. И вышлют поисково-спасательный отряд. – Хотя я не была так уж уверена в этом после того, как увидела сделанные ими в хижине фотографии. Но я быстро прогнала свои сомнения. Они все же писали мне, рассказывали, как проводят время. Наверное, хотят, чтобы я чувствовала: я с ними. А еще девочки обеспечивали мое алиби перед родителями. Они не пытались исключить меня из своей компании. Если бы я была с Кевином, меня бы такое положение дел ни капли не волновало бы.

Я несколько раз прокрутила в голове эту мысль, желая удостовериться, что она верна. Бейли смотрела на дорогу, но казалась задумчивой.

– Но предполагается же, что ты с Кевином. Разве вам, ребята, не нужна личная жизнь? Ты собираешься все время писать им?

– Ага. Собираюсь. – Это было составной частью удовольствия от пребывания с Кевином. Но я не стала говорить это Бейли. Я знала, она меня не поймет.

– Странно как-то.

– Совершенно нормально. Миллиарды людей так делают. И мне кажется, не тебе судить, что странно, а что нет.

– Оооо. Туше. – Но в ее голосе не было агрессии. Бейли закинула в рот чипсину. – Просто писать столько эсэмэсок – тот еще геморрой.

Теперь, когда Бейли сказала так, я подумала, что это и правда иногда сложновато. Но что прикажете делать? Отказаться от того, чтобы иметь друзей?

Мой телефон опять бикнул – пришли новые фотографии девочек. Я быстро просмотрела их. Ковер на полу хижины был завален бумагами. Я смогла различить исписанные разноцветными ручками невероятно мелким почерком Джозелин листы. Эмили задремала, и подруги выложили на ней конфетами «4+». Создавалось впечатление, будто у них действительно прямо-таки эпохальный, посвященный исключительно зубрежке, уик-энд. Возможно, лучший из всех наших подобных уик-эндов. И меня там не было. Я огляделась вокруг. Бейли косила на меня одним глазом.

– Боюсь, вода у нас кончилась. Я говорю это на случай, если ты хочешь изобразить еще одно фото в джакузи с Кевином.

– Нет. – По логике вещей, мы к этому времени должны были вылезти из горячей ванны, и потому надо придумать что-то новенькое.

– О! Я знаю! Ты могла бы использовать одну из роз, что он просунул в окно в туалете.

– А у нас она есть? – взволнованно спросила я.

– Ты не уловила сарказма в моем голосе.

– О.

– Кошмар. И что бы ты с ней сделала? Забросала бы себя лепестками?

– Нет! – Но вообще-то это была хорошая идея. Довольно романтическая. Конечно, девушки могли наслаждаться «Дневником памяти», но у меня-то все было по-настоящему. По крайней мере, раньше. А они думали, будто так оно все и продолжается. Сейчас уже поздно. Скоро они пойдут спать. Одной фотки хватит, чтобы заверить их, что я тоже зря времени не теряю. Я изучила вцепившиеся в руль руки Бейли.