Кейт Уотерхаус - Конторские будни

Миновав следом за швейцаром Спецслужбу А, где у клерков уже начался, по всей видимости, перерыв на чай, потому что они пили кофе, Грайс вошел в приемную с низкими креслами и столиком под стеклом, на котором лежала груда журналов. Приемная была заслонена от посторонних взглядов листвой стоящих почти вплотную друг к другу пальм в керамических кадках, и Грайс решил, что собеседование состоится именно здесь.

Он сел, взял со столика один из журналов и полистал его глянцевые страницы. Журнал был специальный, об особенностях управленческого труда, поэтому Грайс ничего в нем не понял и положил его обратно. Во всех других журналах говорилось о том же, так что и они оказались малопонятными. Тогда, выпрямившись, Грайс поправил галстук и пригладил волосы – хотя в этом не было никакой нужды.

Пальмовые листья заслоняли от Грайса письменные столы Отдела служащих, но несколько клерков пили кофе стоя, и Грайс видел их головы. Швейцар подошел к человеку, очень похожему на депутата парламента от оппозиции, выступающего в телепередачах по вопросам сельского хозяйства, фамилию которого Грайс никак не мог запомнить.

– Он явился без дубликата, – услышал Грайс, хотя швейцар попытался приглушить свой фельдфебельский бас. – Мы зарегистрировали его на входе… надо зарегистрировать на выходе… Не сочтите за труд сообщить нам, когда он будет уходить… – Грайса немного удивила столь строгая пропускная система: ведь он все-таки пришел не в Министерство обороны.

Парламентарий от оппозиции глянул на Грайса, и, поскольку их взгляды встретились, они поневоле кивнули друг другу. Именно это взаимное приветствие, а не бдительный доклад швейцара, который потом сразу же вернулся в холл, послужило началом собеседования. Депутат от оппозиции занырнул на огороженную пальмами приемную и представился Грайсу как мистер Лукас, начальник Отдела служащих.

– Надеюсь, вы нашли нас без труда? – осведомился мистер Лукас. Эта реплика – разменная монета самой обычной беседы – мигом успокоила разволновавшегося было Грайса.

– Без всякого труда, – ответил он. – То есть я говорю про Грейвчерч-стрит. Здание «Альбиона» мне пришлось-таки немного поискать.

– Да-да, эти современные дома все на одно лицо, верно? Мне иногда кажется, что наши нынешние архитекторы слишком редко сражались в домино, когда были мальчишками.

– Новое применение теории игр? – весело спросил Грайс. – Х-х-хах!

– Ф-ф-фа! – откликнулся на смех Грайса своим собственным выражением веселья Лукас. А потом, как бы подавая знак, что неофициальная часть беседы закончена, открыл картонную папку с тощей стопкой документов, причем верхний листок оказался дубликатом карты Б-52, отсутствие которого доставило троим швейцарам столько беспокойства.

– И как он сюда попал, мы, конечно, никогда не узнаем, – со вздохом заметил Лукас, отсоединив и бережно кладя в пепельницу блестящую скрепку для бумаг. Потом он вынул из папки дубликат (под ним лежала длинная анкета, заполненная Грайсом в комитете труда), передал его Грайсу и сказал: – Если вы отдадите его на обратном пути швейцарам, они, я думаю, будут очень рады.

– Наверняка, – согласился Грайс. – Они ведь чуть мозги себе не свихнули, размышляя, куда он мог деться.

– Да-да, порядок есть порядок, и у нас, как вы уже могли заметить, строго его придерживаются. А вам, кстати, не претит скрупулезное соблюдение писаных, так сказать, законов?

Грайс грустно, но энергично покачал головой, чтобы показать, как трудно ему усвоить весь до чрезвычайности сложный комплекс альбионских законов, и продемонстрировать свою полнейшую готовность слепо им подчиняться.

– Я, знаете ли, давно уже не мыслю себе жизни без твердо установленных учрежденческих законов, – добавил он.

– Тогда давайте посмотрим, что вы нам о себе сообщили. Так-так, родился тогда-то, учился там-то, женат и счастлив, прежние работы такие-то, а последние три года – «Комформ».

– Совершенно верно, «Комформ».

Для пересылки анкеты в «Альбион» ее сложили вчетверо, и сейчас, развернутая Лукасом, она немного топорщилась, так что Грайсу удалось глянуть и на другие лежащие в папке документы. Под альбионским бланком с детальным описанием предложенной Грайсу вакансии лежало убористо напечатанное письмо из «Комформа» – стало быть, здесь наводили справки о новых служащих. Остальных документов Грайс разглядеть не смог, однако он был уверен, что узнал бледно-коричневый фирменный бланк Центрального ссудно-строительного банка, где он работал десять лет назад. Порядок порядком, но такая дотошность показалась ему диковатой.