Кейт Уотерхаус - Конторские будни

– Про чего он хоть толкует-то? – растерянно спросил Грайса Ваарт, почти неслышимый в общем хоре удивленных восклицаний.

– А вот давайте-ка помолчим, – раздраженно отозвался Грайс, глядя на Лукаса, который поднял руку в немом призыве к тишине, – и тогда, может, поймем.

– Кто-нибудь из Оргбюро или активистов Комитета опрашивал, или, если хотите, проверял на лояльность, каждого любознательного альбионца. – Все правильно, первый вечер в «Рюмочной», когда его опрашивала Пам, очень походил на экзамен, а второй вечер, когда она взялась за него вместе с Сидзом, походил, пожалуй, на допрос с пристрастием в нью-йоркском полицейском участке. – Так определялись ваши политические взгляды, если они у вас были, ваша осведомленность о делах «Альбиона» и степень вашей решимости узнать, кто – и за что – платит вам жалованье. Если ваша жажда знания, скажем так, могла поставить под угрозу безопасность «Альбиона», вас приглашали вступить в альбионскую труппу.

– Распрогосссссподи Иисусе Христе! – не услышал, а прочитал по губам Ваарта Грайс, потому что гвалт в зале поднялся невообразимый. Многие любители вскочили. Грант-Пейнтон с Ардахом тоже вскочили, и Ардах попытался восстановить тишину, а Грант-Пейнтон только бессмысленно и беззвучно хлопал в ладоши.

– Пока – никаких вопросов, господа, наберитесь терпения!

– Господин председатель!

– Я не председатель, милостивый государь, а вы – нарушитель порядка! Сядьте, пожалуйста, на место!

– Если вы не председатель, нечего и командовать! – огрызнулся Фред Астэр, который пререкался с председателем и в прошлый раз. – У меня вопрос по существу. Я хочу, чтобы мистер Лукас прямо сказал, было ли Оргбюро всего-навсего игрушкой в руках руководства.

– Как только вы позволите мне закончить, – чрезвычайно вежливо откликнулся Лукас, – вам станет ясно, что Оргбюро – это и есть руководство.

Под ворчание Ваарта, которого не было слышно из-за всеобщего гомона, Грайс думал, что если б Грант-Пейнтон потрудился надеть свое желтое платье, то смог бы, наверно, утихомирить любителей, и тогда все выяснилось бы гораздо быстрей.

Наконец порядок в зале кое-как восстановили, и, воспользовавшись угрюмым молчанием озадаченных любителей, Лукас продолжил свой рассказ.

Теперь он перешел к истории альбионской труппы. Оргбюро было создано, по его словам, чтобы тайно следить за настроением служащих, сводить на нет опасные разговоры, гасить опасное любопытство и поддерживать в «Альбионе» спокойствие. (Стало быть, если Грайс правильно ухватил суть, Пам, Ардах и Грант-Пейнтон фактически не подчинялись Копланду, что разъярило бы его, узнай он об этом, до безумия.) Когда понадобилось, члены Оргбюро открыли прием в труппу, где вредные для «Альбиона» слухи и домыслы нейтрализовались безвредными. Так, например, слухи о том, что «Альбион» проводит опыты с продовольственными карточками, печатает удостоверения и готовит государственный переворот, были, инспирированы высокопоставленным администратором миссис Памелой Фос. Лукас посетовал на ее отсутствие и сказал, что она, по-видимому, вызвана для доклада «в верха».

Тут Лукасу опять пришлось умолкнуть, и на этот раз прервал его, как ни странно, Сидз. Медленно, с лицом белее мела, подошел он к сцене и в упор посмотрел на Лукаса.

– Не затыкайте мне рот, мистер Ардах! Мистера Лукаса следует поставить в известность, что я тратил на дела альбионской труппы около пятнадцати часов в неделю. Я приходил на каждое собрание и помогал миссис Фос в нерабочее время. Я занимался отбором и проверкой новичков после работы. Я без конца мотался с миссис Фос по окраинам Лондона и даже ездил в другие города за свой счет — причем она разрешала мне оплачивать ее обеды , – и все это для того, чтобы раздобыть сведения о подчиненных «Альбиону» компаниях. А теперь вы объявляете мне, что моя работа, связанная с лишениями и денежными затратами, была никому не нужна и что миссис Фос хладнокровно водила меня за нос?!

Грайсу была близка и понятна гневная вспышка Сид-за. Он и сам чувствовал себя таким же несправедливо оскорбленным, когда Копланд признался, что, заставляя его разыскивать мебель, просто морочил ему голову и заметал следы.

– Вы не совсем правы, мистер Сидз, – ответил, помолчав, Лукас. – Но в общем-то мы должны, конечно, перед вами извиниться. А издержки вам возместят.

– Да подавитесь вы моими деньгами! – с необычной для него грубостью выкрикнул Сидз. Он повернулся на каблуках и зашагал прочь от сцены. Грайс был уверен, что он уйдет из зала, громко хлопнув дверью, но ошибся: Сидз привычно застыл на своем обычном посту, злобно огляделся, выхватил из кармана записную книжку и стал яростно скрести в ней вечным пером. Наверно, подсчитывает расходы, решил Грайс.