Холли Борн - Эви хочет быть нормальной [litres]

– Эви! Что ты делаешь? Почему не на паре? – спросила Эмбер, поправляя пальто, измявшееся от нашего столкновения. – Кстати, было больно! Для твоего роста у тебя удивительно твердые кости!

– О, Эмбер, привет! – сказала я и вжалась в стену, чтобы подруга не заметила, как я за нее держусь. – А ты почему не на занятиях?

– У меня же зубной! – ответила она и нахмурилась. – И вообще, я первая спросила.

– Ну… мне просто прогулять захотелось, вот и все.

– Тебе? Прогулять? Да ты же у нас Мисс Паинька и Отличница!

– Ну и что!

– Эви, – начала она и вдруг схватила меня за пальто. Я поморщилась и сильнее вжалась в стену. – Нам надо поговорить.

– Ты же к зубному спешишь, – дрогнувшим голосом напомнила я.

– А мы быстро. Скажи, что ты задумала, Эвелин? Гай заявился в столовку сразу после того, как ты ушла. Я слышала, как он рассказывает Джоэлу, будто ты собралась к нему в гости!

– Ну… так и есть.

– Что?! Да как так? Он ведь за все выходные ни разу тебе не написал!

– Ничего страшного.

Эмбер подошла так близко, что ее волосы чуть ли не щекотали мне лицо.

– Нет, ты серьезно? Неприятно тебя допрашивать, но ты просто не оставляешь мне выбора! Мы с Джоэлом разговаривали о Гае, и он рассказал, что Гай начал странно себя вести после развода родителей. И это продолжается уже почти год! Водиться с ним – явно не самое мудрое решение. И вообще, мы с Лотти страшно за тебя переживаем. Ты вся точно на иголках последнее время…

– Так, значит, вы обсуждаете меня за спиной?

ПЛОХАЯ МЫСЛЬ

Они наверняка болтают о том, какая ты странная!

Обсуждают, как бы от тебя отделаться,

не ранив твои чувства.

Смеются над тобой.

Перемывают косточки.

– Да, – честно ответила Эмбер. – Мы обеспокоены тем, как на тебя влияет Гай.

– Я ему нравлюсь!

– Вот только показывает он это как-то чересчур странно.

Я была с этим совсем не согласна. Он ведь меня поцеловал, так? Это вполне себе проявление симпатии! А еще ухаживал за мной на вечеринке! В этом-то что плохого?

– У меня все прекрасно, – в очередной раз повторила я, неистово барабаня пальцами по стене. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, раз, два, три, четыре, пять, шесть.

– Послушай, мы на твоей стороне, что бы ни случилось. Но будь осторожнее, ладно?

– Я и так осторожна.

Даже чересчур. В этом-то вся и беда.

Эмбер слабо улыбнулась и отпустила меня.

– Ну ладно, тогда пойду на прием к маньяку с бормашиной!

– Только проследи, чтобы все инструменты были обеззаражены! – напомнила я, внезапно испугавшись за подругу. – И чтобы врач не лез к тебе в рот в перчатках, перепачканных чужой слюной!

Мне вдруг захотелось схватить ее за плечи, встряхнуть, донести до нее важность своих слов… но я не в силах была к ней прикоснуться. Эмбер брезгливо поморщилась:

– Какая гадость! Ну что ж, теперь-то мне точно не терпится на прием! Удачи, Эви.

Она шагнула было в сторону, но я, совладав с собой в последний момент, схватила ее за ворот и притянула к себе. Ради этого пришлось оторваться от стенки.

ПЛОХАЯ МЫСЛЬ

Ну вот, теперь придется начинать заново.

– Погоди! – выпалила я. – Обязательно спроси врача о процедуре обеззараживания! И он все тебе расскажет. А если проявить настойчивость, тебе даже покажут дезинфицирующее оборудование, и ты сама убедишься, что оно свое дело делает.

– Э-э-э… Хорошо.

ПЛОХАЯ МЫСЛЬ

Дура, дура, дура!

Ведешь себя как не пойми кто!

– Ну… просто некоторые очень из-за этого переживают, – бросилась я оправдываться, отпустив Эмбер.

– Эви, скажи честно, как ты?

Голос у нее был спокойный, заботливый, и я невольно заглянула ей в глаза. Они так и лучились добротой. Бледные лучи зимнего солнца, проникшие в коридор через окно, подсветили ее рыжие волосы, и теперь она походила на ангела со старинных витражных окон. Эмбер положила руку мне на плечо. Меня била дрожь.

– Сама… сама не знаю…

– Я могу и не ходить к зубному, – тихо отозвалась она. – Не очень-то и хотелось, если честно. Может, посидим где-нибудь? Кофе попьем, поболтаем.

– Ну…

Вдруг Эмбер вскинула голову, заметив что-то вдалеке, и нахмурилась. Я обернулась и сразу поняла, что же вызвало у нее отвращение.

В коридоре возник силуэт Гая. Размашистой походкой он направился к нам. Глаза у него были красные, воспаленные. Мое сердце точно с катушек слетело. Я решительно отклеилась от стены.

– Кто это тут! Неужто сама Эвелин Крэйн! – воскликнул он, поравнявшись со мной, и обнял меня за плечи.