Маша Трауб - Или я сейчас умру от счастья

– Илона Николаевна, вам плохо? – спрашивала невестка, и Илона в очередной раз отметила, что ее сын очень умный. Такую девушку красивую в жены взял, значит, и дети у них будут красивые. А Тина переживает по-настоящему. Вон, глаза на лбу, сама вся вспотела. Как же ей повезло с невесткой! Илона снова закрыла глаза, радуясь такому сну.

– Илона Николаевна, мама! Я врача вызываю! Зачем вы меня пугаете! – Тина чуть не кричала.

– Зачем вызывать? Рустем на террасе должен быть, – ответила, не открывая глаз, Илона.

– Отари, иди сюда! – Тина все же закричала. – Маме плохо!

Илона открыла глаза и увидела перед собой не только невестку, но и сына. Тут она, конечно, сама закричала от радости. Подскочила, кинулась обнимать Тину и Отари.

– Мама, как ты себя чувствуешь? – спросил Отари.

– Зачем ты спрашиваешь? Разве не видишь? Разве у меня на лице нет счастья от того, что я вас вижу! – возмутилась Илона.

Они вместе спустились на кухню. Пока Илона варила кофе и не знала, резать сыр или обнимать сына, Тина кивком показала мужу на батарею пустых бутылок с вином, стоявших вдоль стены. Отари улыбнулся. Тина тоже успокоилась по поводу инсульта любимой свекрови.

Илона, бросив варить кофе, побежала к Лоретте сообщить, что ненаглядный Отари вернулся домой. Потом для верности Илона сбегала к Тамаре и сказала, что счастье вернулось в ее дом. И она, Илона, точно с ума сойдет, потому что сердце не выдержит такой радости – Роберт племянника нашел, Отари с Тиной домой вернулись. Илона даже не стала устраивать скандал таксисту Артуру за то, что тот стал таким наглым, чтобы брать такие деньги за проезд, и съездила на рынок за мясом и сыром, который любит Тина. Илона купила рыбу и на обратном пути заехала к Лиане – отдала рыбу, чтобы бедная Софико наконец съела то, что хотела. Все соседки собирались прийти на ужин, но Илона сказала, что это ее счастье. И делить она его ни с кем не собирается. Она хочет сидеть и любоваться своим сыном. И хочет говорить с Тиной. И она должна лично спросить, когда Тина собирается стать нормальной женщиной, а не ждать, когда соседки бестактно начнут мучить девочку, которая едва порог дома переступила.

– Она не заметила, – тихо сказала мужу Тина. – Твоя мама ничего не заметила! Как такое может быть?

– Может. Она просто занята мыслями об утерянном родственнике, – рассмеялся Отар.

– Так мне ей говорить или нет? – спросила Тина. – А вдруг соседки заметят и ей расскажут? Получится, что я скрыла от свекрови такую радость. Не хочу, чтобы она узнала от соседок, а не от нас, и обиделась.

– Давай действовать по ситуации. Не хочешь не говори. Соседки, я тебя уверяю, иногда умеют язык проглатывать так, что на сто лет немыми становятся. Наверняка они подумают, что ты молчишь из суеверия. И тоже будут молчать. Слушай, эти женщины иногда такие мудрые бывают, что мне кажется, они специально глупых из себя делают.

За ужином Илона попросила Роберта налить вина и выпила почти полный бокал, будто воду. Тина снова начала беспокоиться, поскольку свекровь явно была не в себе.

– Илона Николаевна, мама, что случилось? Почему вы так нервничаете? – ласково спросила Тина. Конечно, ее беспокоил тот факт, что всевидящая и всезнающая свекровь, которая замечала беременность у кошек, собак и чужих невесток еще до того, как те сами о ней узнавали, не заметила у своей родной невестки ни прибавки в весе, ни свободных нарядов, ни прочих явных признаков беременности. Да, срок был небольшим, но даже коллеги Тины быстро догадались, что она не просто так сменила гардероб и позволяла себе за обедом десерт. А свекровь, увидев, как Тина съела банку соленых помидоров и закусила острым стручковым перцем, не моргнув при этом глазом, не обратила на этот странный факт никакого внимания. Даже Иза, которую срочно вызвали померить пульс Илоне, – та опять пообещала немедленно, в ближайшие минуты умереть от счастья, раз приехали сын с невесткой, и даже прилегла на диван, – сначала померила давление у Тины.

– Немного повышено, – тихо сказала она. – Отеков нет?

– К вечеру ноги отекают, – призналась Тина.

Иза сбегала домой и принесла клюкву. Натолкла, приготовила морс и велела Тине пить. Но и появившаяся на кухне в большом количестве клюква не заставили Илону подумать о счастье, которое ее ждало. Она переживала по другому поводу.

– Дочка, я боюсь ехать, – призналась Илона, когда Тина подсела к ней на диван. – Роберт не хочет. Он тоже боится. Мы же никуда никогда не выезжали. Всю жизнь здесь, в этом доме. Да и старые мы уже. Роберт плохо себя чувствует, я тоже. Ну какая Турция? Для нас Турция теперь только в телевизоре. Мне страшно, что все вдруг плохо станет. Сейчас хорошо – Роберт живет надеждой, вы приехали. А вдруг нас даже на порог дома мэра не пустят? Как Роберт это переживет? У него точно удар случится. Теперь я не знаю, что делать. Ведь это я решила начать поиски и убедила Роберта, что этот мэр будет счастлив обрести близкого родственника. Но, как ты и говорила, у нас нет доказательств, кроме старой фотографии. Зачем только я тогда на Роберта обиделась и телевизор переключила? – Илона вдруг горько расплакалась.