Абрамов Ерухам - Закон тайга — прокурор медведь - Исповедь

Наступил праздник первого мая. Мои товарищи и я решили отметить его в ресторане. Поскольку праздник этот "действует” два дня, в ресторан мы пошли второго. Наше пиршество было в самом разгаре. Был, разумеется, Рома и другие… Внезапно к нашему столику подошел Ата.

— Ази, — сказал он, — с тобой хочет поговорить Ага. Он ждет тебя…

— Где же он? — спросил я.

— Недалеко отсюда.

Я подумал было, что Ага хочет все же возвратить свой долг или предложить сыграть еще разок. Но выходить мне не хотелось.

— Передай ему, пусть зайдет к нам. А потом мы с ним обо всем договоримся. Сейчас я не могу оставить стол и друзей, — ответил я.

Ата молча покинул ресторанный зал.

Я и в самом деле не опасался Аги. После нашей стычки в яме я обзавелся ножом, ибо превосходно знал, что одними ругательствами и взаимными оскорблениями дело не кончится… Нож был надежно прикреплен к лодыжке правой ноги, ожидая того часа, когда неизбежно придется ему вступить в игру… Но я был убежден, что все это случится уж никак не сегодня, в праздник.

Через некоторое время вновь показался Ата. Он принес весть о том, что Ага настаивает на встрече. На столе с закуской и выпивкой было практически покончено. Я решил, что следует выйти.

— Ребята, — обратился я к компании, — вы посидите, а я пойду — спрошу у него, чего ему надо от меня. И вернусь немедленно.

— Нет, — вскочил Рома. — Без меня ты никуда не двинешься!

Я подозвал официантку и уплатил за всех. Затем обратился к Ате: "Иди, скажи ему, что я сейчас буду…”

Он удалился. А я, стараясь не привлекать внимания, отвязал нож и поместил его в более удобное для меня место: под ремень. Я словно почувствовал нечто неладное… Ага стоял на углу, неподалеку от ресторана. Мы приблизились к нему. Вместо разговора я вновь подвергся грязным оскорблениям. Ясно было, что он настроен враждебно, собой не владеет, так что я решил быть начеку.

Ага предложил пройтись к морскому берегу. Я согласился. Ата и Рома в наш разговор не вмешивались. Вскоре мы оказались под железнодорожным мостом. Ага внезапно остановился.

— Ты почему повсюду треплешься, что я не отдаю тебе долга?!

— А разве я лгу? — ответил я вопросом на вопрос. — Те вещи, которые я выиграл, они теперь по праву принадлежат мне, а ты подарил их своей невесте. Оттого-то ты и не возвращаешь их. Вот я и рассказываю всем, что ты заигранный, поэтому никто и не желает связываться с тобой…

Он не дал мне договорить. Изо всех сил он ударил меня по лицу и крикнул: "Я тебя сейчас заколбасю (убью)!!” Рука его оказалась за бортом пиджака. Показалась рукоятка кинжала. Но извлечь его я ему не дал. Мгновенно ухватив его за кисть левой руки, я резко развернул его — и мой нож оказался у него под левой лопаткой. Ударив его, я отпрыгнул в сторону. Ага — в последнем судорожном усилии он все же выхватил свой кинжал, — сделал несколько качающихся шагов по направлению ко мне, — упал замертво.

Рома и Ата, увидев, что произошло, убежали. Затем опомнился и я.

Я бросился домой, чтобы предупредить родных о несчастье, но там, оказывается, все уже знали. Как выяснилось, Ага разыскивал меня повсюду два дня, а незадолго до нашей роковой встречи приходил к нам домой. Мой братишка, сообразив, что дело плохо, так как знал — кто таков Ага, незаметно пошел за ним вслед. В тот момент, когда я убил обидчика, он стоял на мосту, под которым все и происходило. Дома он был раньше меня…

Вопрос стоял просто: кому жить, кому умереть? Я выбрал жизнь. Виновным себя я не считал: он затеял все это, он первый коснулся меня, он первый попытался пустить в ход кинжал… Так что я ни о чем не жалел. Я защищался, а не убивал его. Его труп найдут с кинжалом в окоченевших руках. Так для чего же он обнажил его, если не для убийства? Да, у него осталась невеста, которая через три дня должна была войти в его дом. А у меня — жена! Да и не было у меня никакого другого выхода, чтобы спасти свою жизнь…

Так говорил я сам себе, убегая из дому, из города, садясь на первый проходящий поезд.

Итак, я совершил убийство. Надо было спасаться. Захватив с собою все имеющиеся у меня деньги, я, попрощавшись с родными, отправился в Баку. Родителей я предупредил, чтобы не вздумали пытаться разыскать меня: когда появится возможность, я сам свяжусь с ними.

Но Баку мне не годился, так как расположен был в опасной близости от Махач-Калы. Там меня могли обнаружить. Я принял решение отправиться на другой берег Каспия. В порту я взял билет на пароход "Дагестан”, идущий в Красноводск.