Сергей Кузнечихин - Где наша не пропадала

Дождались весны. Гуси пролетели. Потом черемша пошла. Хариус поднялся.

Стояли на бережку, рыбачили… и вдруг вертолет. Издалека услышали. Но егерь почему-то не обрадовался, наоборот, вместо того чтобы сигнальную ракету пускать, он полные карманы патронами с картечью набил, а потом наводит на пленника ружье и приказывает бежать в лес. И сам за ним со взведенными курками. Загнал под валежину и велел не рыпаться, проглотить язык и лежать. Но паника оказалась напрасной. Вертолет завис над избушкой, помахал лопастями и полетел дальше, даже письма не сбросил. Может, на разведку прилетал, может, случайный – спросить не у кого. Зато егерьку пришлось раскалываться. И оказалось, что он самый натуральный зэк. Пронюхал у геологических бичей про эту хазу, ну и отсиживался в ней после побега, отъедался на дармовых консервах. Но прилетела винтокрылая птица – и кончилась лафа. Настало время в дорогу собираться. Только вот что с пленником делать? Для безопасности надо бы и пришить. Да полюбился ему горемыка. И опять же – не мокрушник он – не его специальность живых людей жизни лишать. Сказал:

– Нагрянут гости, сознавайся, что был тут беглый каторжник, да утонул, зараза, в ледоход. Они погорюют и перестанут, но если продашь… – Уточнять не стал, понадеялся на догадливость, не зря же Фридриха Энгельса изучал. Проинструктировал на сон грядущий, а по утряночке сел в лодку и скрылся в тумане.

Только зря он сбежал. Но с другой стороны, откуда бы ему знать, что у хозяев таких вот хитрых домиков настали не самые лучшие времена и не до охоты им.

Пленник прождал еще месяц. Целыми днями на небо смотрел, а там только птицы и тучи. И затосковал. Даже у бородача такой тоски не было. В одиночке жутко, но там хоть надсмотрщик есть. А тут – никого.

Подождал второй месяц. И понял, что, если до третьего дотянет – придется куковать всю зиму. Так лучше уж в порогах утонуть. Лишняя лодка у запасливого хозяина содержалась в состоянии готовности. Набрал парень три мешка харчей и двинулся навстречу новым приключениям. А речка жалостливой оказалась, как тот зэк, правда, на полпути лодчонку перевернула и лишила всех консервов, но все-таки не убила, вынесла к людям.

А что с ним дальше сталось – не знаю. Добрался ли до Москвы? Узнал ли, почему у поэта Полупанова книги не выходят. Он, кстати, первое, что спросил, когда жевать кончил, – что новенького слышно о поэте Полупанове.

А мне, откуда знать? Для меня это темный лес.

Придурялся, говорите.

Да кто его знает. Я и сам сначала решил, что травит мужичок. Но потом, думаю, а с какой стати ради несчастной банки консервов такой извилистый огород городить?

Вы знаете, где находится центр Азии?

Нет, не в Одессе, хотя говорят, что там на барахолке можно все найти. Если вам предлагали, значит, обманывали.

Центр Азии принадлежит Туве. Я тоже не подозревал, но девушка просветила.

Небо закапризничало, и пришлось из Кызыла до Хову-Аксы добираться по земле. Дорога длинная, но все лучше, чем в аэропорту маяться. Железную дорогу в Туве не проложили. Видимо, комсомольцев-добровольцев не смогли набрать. Автобус, колымага муторная, но деваться некуда. Бросил сумку на сиденье и вышел покурить, до отправления минут десять оставалось. А когда вернулся, увидел на своем месте девушку. Надеялся возле окна прокатиться, чтобы дорогу пейзажными красотами скоротать, но не требовать же у нее билет, не в моих правилах с дамами скандалить. А если она еще и улыбается мне, так я вообще готов к труду и обороне.

Молодая и очень даже симпатичная тувинка. Впрочем, это не редкость. Удивила ее разговорчивость. Сразу же представилась:

– Меня зовут Анжеликой.

А по-тувински как, – спросил я.

– И по-тувински – Анжелика Монгушевна. Мне нравится мое имя.

И ведь не просто болтушка. Она мне целую лекцию про Туву прочитала. Как по писаному шпарила, но от души, с горячей гордостью за родной край. Заслушался. Тут-то я и узнал и про географический центр Азии, и какой самый человечный человек их вождь Салчак Тока. Чтобы совсем профаном не выглядеть, похвастался, что имею понятие, где у них кобальт и асбест залегают, даже посильную лепту в добычу внес. Ей этого мало показалось. Спросила, на что еще обратил внимание, чего интересного заметил.

Сдуру ляпнул про министерство торговли. А я и впрямь развеселился, когда перед входом на базар увидел бревенчатую избу с вывеской «МИНИСТЕРСТВО ТОРГОВЛИ». Она немного смутилась, но, не теряя серьезного достоинства, объяснила: