Мелина Марчетта - Все случилось на Джеллико-роуд

Бригадир чувствует мой взгляд и на секунду поворачивается ко мне, а потом улыбается такой красивой улыбкой, что я рискую прослезиться.

– Я похожа на нее. Нани, – говорю я, будто читая его мысли.

– Немного. Но гораздо больше ты похожа на Вебба.

Когда молчание начинает давить на меня, я включаю диск Сантанджело, и Джуд бросает на меня озадаченный взгляд.

– Кенни Роджерс?

– Джесса его фанатка. А мне просто близки по содержанию некоторые песни, – говорю я ему.

– «Главный трус в округе»?

Я бросаю на него гневный взгляд, и ему явно становится неловко. На мгновение он скашивает глаза на Григгса в зеркале заднего вида.

– Я хотел сказать «Игрок».

– Вранье.

Но мой тон уже намного мягче. Мы заключили своего рода перемирие, и, когда Джуд снова начинает говорить, ко мне постепенно возвращается воспоминание о его голосе. Я знала его всю свою жизнь. Я понимаю, что это рядом с ним и Ханной я спала детстве. Я вспоминаю, как просыпалась от кошмаров, и как его голос, читавший мне сказки о драконах и диких зверях, успокаивал меня. Каждый раз, когда герой книги, Макс, возвращался из путешествия, я показывала на страницу и говорила: «Он идет домой к маме».

Пока Григгс отсыпается, Джуд рассказывает мне истории, которых я никогда не слышала. О том, как они снимали фильм на камеру «Супер-8», о почти языческих танцах под деревьями, о ружье двадцать второго калибра, из которого Фитц палил по всему, что движется, и как они сидели на дереве с Веббом и философствовали, рассуждая о смысле жизни. И как хотели построить бомбоубежище на случай, если русские и американцы пальнут друг по другу ядерным оружием. И как устраивали состязания по игре в карты и «камень, ножницы, бумага», тянувшиеся всю ночь.

Я снова и снова влюбляюсь в этих ребят, и мое сердце разрывается от боли за их трагедии и в то же время радуется их дружбе. И мне кажется, мы говорили всего пять минут, а не пять долгих часов.

Больше всего они любили дни, которые проводили на вырубке, обсуждая свои дальнейшие планы. Джуд особенно радовался этому, потому что здесь ему было что им предложить. Сидней был совершенно новой территорией, которую Джуд знал лучше остальных.

Фитц сидел на дереве и расставлял консервные банки.

– Лишь бы жить не в каком-нибудь дурацком районе, где все пьют кофе и несут чушь, – крикнул он.

– Пушку придется оставить тут, – предупредил Джуд. – В городе не принято расхаживать с ружьями, стреляя по консервным банкам.

Фитц перепрыгнул с ветки на ветку, спустился по стволу на треть пути, а дальше спрыгнул и приземлился с кувырком, как десантник.

– Ну что, возьмут меня в кадеты, Джуд? – насмешливо поинтересовался он.

– Да у тебя, Фитц, на лбу написано, что ты псих. Разумеется, тебя возьмут.

Фитц поднял ружье, прицелился и выстрелил, пробив две спрятанные банки подряд.

– Что будет с Нани? – спросила Тейт. – Если мы уедем, она на целый год останется здесь одна.

– Вы не можете остаться здесь, – тихо сказала Нани. – Жить негде, работы нет. Вам придется уехать в Сидней.

– Но в восемнадцать лет мы получим наследство, – объяснил Вебб. – И купим полгектара земли у реки на этой стороне Джеллико-роуд. В доме будет три этажа, верхний – что-то вроде чердака. Там будет окно прямо в крыше, чтобы видеть все звезды галактики. Из окна первого этажа со стороны фасада будет вид на реку, и, когда мы все состаримся, то будем сидеть у окна и там же мирно скончаемся, куря трубки, разговаривая о всякой ерунде и обсуждая родичей… – Он перешел на американский акцент, и Нани хихикнула.

Пуля пробила третью жестянку, а через несколько секунда следующая попала в четвертую.

– Эй, рядовой Джуд, побьешь мой рекорд?

– Эй, чумовой Фитц, не хочется что-то.

– Хорошо сказал, – засмеялась Тейт.

– Так когда мы приедем строить дом? – спросил Джуд.

– Когда окончим университет. Вернемся сюда и год будем строить, а потом разбежимся кто куда. Но дом всегда будет ждать нас здесь.

– Разбежимся? – удивилась Тейт. – Зачем? Лучше останемся здесь. Зачем нам еще куда-то ехать?

– Потому что мы не сможем по-настоящему оценить это место, пока не уедем отсюда, – сказала Нани.

– Я каждый год все сильнее по нему скучаю, – признался Джуд.

– А ты ведь даже не отсюда родом, – заметил Фитц.

Джуд уставился на него.

– А что? – злобно спросил он. – Обязательно нужно здесь родиться? Или чтобы у тебя родители были здесь похоронены? Или чтобы здесь была родня?