Еще мне понравилась стилизация под Платона. Нечасто встретишь, живо написано. Книга очень длинная, но стоит набраться терпения.
Гностицизм в современной культуре
«Настоящий детектив»
Этот сериал очень хвалили самые разные люди, начала смотреть. Обращают на себя внимание катарские комментарии, которые главный герой отпускает каждые полчаса экранного времени по всем ключевым вопросам.
– У вас есть дети?
– Трое.
– Это какое самомнение надо иметь, чтобы затащить живую душу сюда, в эту мрачную вселенскую помойку!
– Моя дочь погибла в автокатастрофе. Она избавила меня от греха быть отцом.
– Лучше умереть в детстве, пока еще не начал ничего понимать. Потом все, жизнь тебя потрепала, ты уже грязный (напоминаю, что катар означает чистый).
– Я убеждаю себя, что я только наблюдатель в этой жизни, я сам в ней не участвую.
Любое изложение катарской доктрины, хоть у Шафаревича, хоть у Ле Руа Ладюри, содержит эти основные пункты. Что будет дальше, я не знаю, но пока главный герой, красавец и интеллектуал, высказывается именно так. Может, идея в том, что несмотря на свои взгляды, он делает доброе дело и защищает людей от зла?
Ну и конечно, если моральные и религиозные идеи создают общественные нормы поведения, которые объективируются в артефактах и формах социального взаимодействия, то возможно, наблюдая реализованные в обществе формы общественного поведения, пройти обратным путем – построить эмпирически теологию, которая бы все окружающее описывала. Из западной культуры самый умный из персонажей вычитывает такую теологию, катарскую. Надеюсь, не в этом причина популярности сериала, затмившего «Игру престолов».
Книги Елены Хаецкой о борьбе с катарами
В среде ролевиков и реконструкторов Средневековья альбигойский крестовый поход если не популярен, то по меньшей мере известен. Он имел место в то же время, что и Третий крестовый поход, в котором участвовал Ричард Львиное Сердце и который описывал Вальтер Скотт, так что мимо него не пройдет любой, кто интересуется эпохой. В этой среде и были написаны книги Елены Хаецкой:
«Добрые люди и злой пес» – короткий рассказ, о «добрых людях», как звали катаров, и их противнике святом Доминике, чье имя означает «пес Господень».
«Жизнь и смерть Арнаута Каталана» – о человеке из катарского края с сильными традициями и укоренившимися практиками, который в конце концов стал инквизитором. Инквизицию папа Иннокентий XIII создал как раз для розыска катаров. Когда добрые люди попадались, они должны были говорить правду о себе, чтобы не оскверняться. Но остальные члены секты обязаны были любой ценой этого не допустить, и поскольку в конце жизни они надеялись принять утешение, которое смоет все грехи, до этого момента им дозволялась и ложь, и ложная клятва, и убийство. Инквизитор в переводе значит «следователь», который распутывал эти дела и находил сбежавших катаров.
«Дама Тулуза»: шутка фиолетового рыцаря
Роман Елены Хаецкой «Дама Тулуза» написан о Тулузе и Симоне де Монфоре, который воевал против добрых людей. Симон де Монфор стал известен в позднесоветский период рядовому читателю благодаря реконструкции шутки Коровьева из «Мастера и Маргариты», которую предложила литературовед И. Л. Галинская:
«А как же все-таки с тем злосчастным для булгаковского рыцаря каламбуром о свете и тьме, про который рассказал Маргарите Воланд?
Полагаем, что его мы тоже нашли в «Песне об альбигойском крестовом походе» – в конце описания гибели при осаде Тулузы предводителя крестоносцев – кровавого графа Симона де Монфора.
Последний в какой-то момент посчитал, что осажденный город вот-вот будет взят. «Еще один натиск, и Тулуза наша!» – воскликнул он и отдал приказ перестроить ряды штурмующих перед решительным приступом. Но как раз во время паузы, обусловленной этим перестроением, альбигойские воины вновь заняли оставленные было палисады и места у камнеметательных машин. И когда крестоносцы пошли на штурм, их встретил град камней и стрел. Находившийся в передних рядах у крепостной стены брат Монфора Ги был ранен стрелою в бок. Симон поспешил к нему, но не заметил, что оказался прямо под камнеметательной машиной. Один из камней и ударил его по голове с такой силой, что пробил шлем и раздробил череп.
Смерть Монфора вызвала в стане крестоносцев страшное уныние. Зато в осажденной Тулузе она была встречена бурным ликованием, ведь ненавистней и опасней, чем он, врага у альбигойцев не было! Не случайно автор «Песни об альбигойском крестовом походе» сообщал:
Читать дальше