Александр Бушков - Темнота в солнечный день

– Усек… Я за кружкой пошел?

– Валяй…

Оживившись, братец пошел на кухню. Брательник был – отрезанный ломоть. Закончив восемь классов, аттестатом зрелости [24] Аттестат зрелости – официальное название свидетельства о среднем образовании. не прельстился, может, еще и оттого, что Митя для него три года был живым завлекательным примером: без всякого высшего образования заколачивал побольше инженера. Толку-то в этом образовании? Вот братец и поступил в шантарский техан на бурильщика, чтобы потом зашибать на северах вовсе уж дурную деньгу. Мать по этому поводу изрядно поохала, но отговорить не смогла. Что до Мити, он братца перед матерью старался защищать как мог убедительнее. В том числе и из соображений, что уж там, меркантильных: через неделю брательник уезжал в Шантарск, и Митя становился единственным обитателем двухкомнатной квартиры в паре минут ходьбы от центра города (немецкий овчар Пират, не будучи гомо сапиенсом, в расчет не брался). Личную жизнь это должно было облегчить неслыханно – да и вообще жизнь…

Мимоходом глянул на часы – времени хватало. С кентами договорился встретиться у гаража в пять, а сейчас без четверти. Предстоял очередной поход за культурой, на сей раз чисто за культурой – как оно летом всегда и бывало. Летом в библиотеке, куда они все трое собирались, не попиратствуешь…

Они читали много. Почти вся кодла читала много. Само собой разумеется, никто из них не был студентом и уж тем более – интеллигентом. Когда они учились в школе, слово «интеллигент» было не оскорбительным, за которое с ходу бьют в торец, и даже не ругательным, но безусловно обидным для нормального пацана. Интеллигент представал неким растяпистым существом, которое носит очки минус десять, не вылазит из консерваторий с филармониями, хмелеет, понюхав пробку, и уж безусловно не способно снять девочку, не говоря уж о том, чтобы впялить ей качественно. Кому охота в свой адрес такое услышать? То-то и оно…

Но читали они все много. Если подумать, должно быть, оттого, что их детство (особенно у Мити в Миусске) на развлечения было крайне скупо: кино, новогодние утренники, купание летом, рыбалка да Масленица. Ну, еще демонстрации – первомайская, на Девятое мая и на Седьмое ноября. И всё. Батуале с Сенькой было чуток интереснее жить – у них родители телевизоры купили, когда им было лет по десять, а у Мити мать расстаралась, когда ему стукнуло шестнадцать. Да и толку с этого телевизора. Каналов целых два, но на деле, считай, полтора: второй вещает недолго, раза в три меньше, чем первый. Бывают порой интересные многосерийные фильмы, даже западные, но не особенно часто. А обычно кино – пореже чем раз в день. Хорошо еще, часто идут «Кабачок «Тринадцать стульев» (говорят, Лёнька его любит, оттого и кажут чуть ли не два раза в месяц), футбол и хоккей, праздничные «Голубые огоньки», а уж под Новый год обязательно покажут, как пляшут полуголые гэдээровские девочки из «Фридрихштадпаласа». Снова нашим нельзя, а братским немцам можно. В который раз вспоминается: доктору, значит, можно закладывать, а отцу Кабани, выходит, вредно.

Вот и пристрастились в свое время к книгам – да и потом их не разлюбили, привычка читать осталась. К тому же в холодное время года была и другая положительная сторона: библиотека, сама того не ведая (то-то было бы визгу, если бы проведали!), служила еще и книжным магазином – в отличие от настоящих книжных, совершенно бесплатным. В настоящих книжных – хоть шаром покати. Исключение разве что военторг в поселке МПС, где порой появлялось что-то интересное, продававшееся свободно. Митя там недавно купил «Вооружение иностранных армий», ценное кучей фотографий танков, броневиков и военных самолетов, и «Историю Первой мировой войны» – толстенный скучнейший том, но опять-таки изобиловавший интересными фотографиями. Зато библиотека… Она и есть библиотека, там куча интересного на полках, а полки стоят густо, закрывая читателей от библиотекарши, сидящей себе мирно за столом…

Технология отработана давно и безукоризненно. Как только подступали холода и все надевали под пиджаки свитера, тут и начинался «пиратский сезон»… Пиджак расстегнут, а свитер мешковатый и длинный, подобранный как минимум на размер больше. Нужно только улучить подходящий момент, когда нет посторонних глаз. Книга (а то и две, если не особенно толстые) молниеносным отработанным движением отправляется под свитер, а ремень заранее застегнут соответствующим манером – чтобы надежно прижимал книгу к пузу и чтобы она свитер не оттопыривала. Библиотекарша никогда особенно не приглядывается, ей и невдомек, что иные тянущиеся к знаниям и изящной словесности молодые люди – чересчур уж активные читатели. Во всяком случае, за три сезона, в преддверии четвертого, ни разу не запоролись. Какой-то учет у них там есть – не одни Доцент, Батуала и Сенька такие умные (они об этом увлекательном и полезном занятии узнали в свое время как раз от старших), библиотекарши давно уразумели, что книги таскают. Но нет у них возможности всё время следить за каждым… К тому же материальной ответственности они явно не несут – иначе как раз неустанно бдили бы, как тот Зоркий Сокол. А так – давно прокатывает…