Александр Бушков - Темнота в солнечный день

Похоже, она окончательно успокоилась и больше подозрений на их счет не питала. И уж тем более убегать с визгом не собиралась. Есть такой тип девочек – азартные заводилы, любительницы не особенно опасных приключений. Она явно никуда не спешила и злопамятностью не грешила. Ей стало интересно – она и осталась, вступила в разговор. Приятная девочка вообще-то.

– То есть как при чем? – театрально изумился Батуала. – Вот взяла бы и сыграла нам на скрипочке что-нибудь классическое. Мы бы моментально дико окультурились и облагородились…

– Чудес не бывает, – фыркнула она.

– Да? – усмехнулся Батуала. – А ты такую песню не помнишь?

Он перекинул гитару на грудь:

– Помню, – сказала она уже вполне мирно. – Классе в шестом слышала. Сейчас ее как-то не исполняют.

– Нет, серьезно, – сказал Митя. – Ты Крапивина читаешь?

– Читаю.

– У него был «Мальчик со шпагой», а нашу повесть назовем «Девочка со скрипкой». В самом деле, сыграй что-нибудь, а? Это так по-крапивински будет… Хулиганы оказались совсем не хулиганами, и добрая умная девочка сыграла им на скрипке…

Похоже, происходящее стало ее откровенно забавлять.

– Ну ладно, – сказала она, впервые улыбнувшись. – Только недолго, я вам часовой концерт давать не собираюсь, мне домой пора, чтобы мама не беспокоилась… – Она подняла смычок, поднесла скрипку к плечу, улыбнулась уже совсем дружески: – Я так полагаю, от серьезной классики у вас зевота начнется? Что бы такое… Ага!

Она взмахнула смычком и заиграла что-то лихое, веселое, напомнившее Мите музыку из фильма «Лаутары» – если не цыганское, то что-то близкое. Это было красиво, и они слушали с удовольствием – «серьезную классику», как она выразилась, воспринимали как «пиликанье», но тут что-то совершенно другое.

Проходившие неподалеку средних лет мужчина с женщиной приостановились и уставились на них с удивлением. В самом деле, картина была для этого места и этого времени совершенно сюрреалистическая, сказал бы Митя. Сделал им ручкой и весело крикнул:

– Концерт бесплатный, граждане! Можно слушать!

Однако парочка, недоуменно крутя головами, быстрым шагом направилась прочь. Возможно, этот сюрреализм их и спугнул – очень уж это не походило на обычную картину молодежных развлечений…

Девушка опустила смычок, раскланялась на три стороны так, словно выступала перед большой аудиторией, сказала решительно:

– Хватит. Ну как насчет культурного уровня?

– Спинным мозгом чувствую, на глазах повышается!

– Чем богаты… – развела она руками.

– И что это было? – спросил Митя.

– Вариации на тему «Румынских народных танцев» Белы Бартока. – И добавила не без гордости: – Между прочим, мои собственные вариации. Ну, ребята, я пошла. С вами хорошо, а без вас лучше. Мама, наверно, беспокоится. Она мне все время твердит, чтобы через лес не ходила.

Батуала вдруг не без дурной театральности хлопнул себя по лбу:

– Парни, вы не забыли? Вам же в «Пенёк» пора!

– Точно, – моментально ухватил его мысль Митя, ничего не имевший против. – Если что, мы в «Пеньке» и будем. Пошли.

Подхватил за рукав чуточку тормознувшего Сеньку, попрощался с девчонкой, и они, не оглядываясь, направились к лесу – Сенька тоже уже въехал. Правда, до «Пенька» не добрались – обосновались в месте обычной засады, с любопытством наблюдая за дорожкой.

На дорожке имела место быть примечательная картина: девчонка, застегнув скрипичный футляр, кивнула Батуале и спокойно, не оборачиваясь, пошла прочь. Батуала ее моментально догнал, какое-то время они шли рядом, но не вместе – такие нюансы определить легко человеку понимающему, – потом она остановилась, и они о чем-то заговорили: Батуала сыпал словами и жестикулировал, она скупо отвечала. Было уже слишком далеко, чтобы хоть что-то расслышать. Продолжалось это довольно долго, так что они успели выкурить по сигарете, и неторопливо. А вот дальше Батуала с девчонкой пошли уже несомненно вместе, а чуть погодя Батуала уже нес ее футляр, как они носили в школе портфели девчонкам.

– Млять! – прокомментировал Сенька. – А ведь, похоже, подклеил!

– Млять! – сказал и Митя. – Очень на то похоже. А ведь он говорил: если попадется такая вот гордая и несгибаемая, в лепешку разобьется, а постарается с ней задружить и даже цветы покупать будет, чего в жизни не делал.