Сарина Боуэн - Полутона

«Привет, Джейк. Сразу после того, как я подала заявку в вашу школу, моя жизнь превратилась в пожар на мусорке. Моя мама никогда не хотела, чтобы я ехала в Клэйборн, и полагаю, она передумала лишь потому, что поняла, что скоро умрет».

Нельзя писать такое незнакомцу.

«Дорогой Джейк,

Спасибо за твое письмо. Сложно представить, что следующей зимой буду гулять там среди сугробов. Я не видела снег с трех лет. А насчет «Дисней Уорлда» – мне все еще нравится это место. Толпы туристов – это всегда облом, но есть и плюсы. Мы с другом Хейзом научились пробираться в отели к бассейнам. У нас есть стопка выброшенных карточек-ключей, которые позволяют нам выглядеть так, будто мы снимаем номер.

И не тебя одного тошнит на «Чайных чашках». Что-то мне подсказывает, такое случается постоянно.

У меня миллионы вопросов о Клэйборне. Все, что я знаю о частных школах, – из «Гарри Поттера». Что, если распределяющая шляпа отправит меня в Слизерин? Дружелюбные ли эльфы? Уроки зельеварения правда такие сложные, какими кажутся?

Ну а если серьезно, сумасшествие, что я приеду только на выпускной год? Может, это глупое решение для того, кто в какой-то степени интроверт. У меня будет сосед по комнате? Это немножко пугает.

Что еще? У меня куча вопросов насчет музыкальных групп. Я вижу, там есть кружок пения и хор. Разве это не одно и то же? Группа а капелла мне тоже интересна. Но вероятно, придется проходить кастинг, так? Эх.

Мой мэйл в Клэйборне должен выглядеть так: shegetsstagefright [2] Она боится сцены ( англ .). @ClaibornePrep.edu.

Спасибо, что написал. По крайней мере я буду знать хоть одного человека в Клэйборне.

Всего наилучшего,

Рейчел Кресс».

Как только я нажимаю «отправить», снова начинаю нервничать по поводу того, что встречусь с отцом после школы. Последний час своего дня провожу, уставившись на одну и ту же страницу учебника по госустройству США. Когда звенит звонок, мои ладони липкие.

В женском туалете я быстро причесываю волосы. Когда мне было восемь, я целый месяц мечтала, что Фредерик появится на школьном банкете отцов и дочерей. Всего два месяца назад я представляла, как он стоит в конце аудитории во время моего соло на весеннем выступлении хора.

Каждый раз, воображая встречу с отцом, я рисовала картинку в лучшем свете. Теперь есть только эта версия меня: зареванные глаза, в обносках, которые хорошо было бы постирать. Запихиваю расческу в сумку и выхожу из туалета, будто чтобы сбежать от своего отражения в зеркале.

– Привет. – Хейз ждет прямо за дверью. Мы идем нога в ногу к широким входным дверям. – Ты уверена в этом?

– Да. – Нет.

Все то напряжение, что я чувствовала вчера в офисе Ханны, удваивается, когда Хейз открывает мне дверь. И я не знаю, чего боюсь больше – того, что мой отец не придет, или что придет.

Но вот он стоит, облокотившись об автомобиль в очереди встречающих, в темных очках и бейсбольной кепке. Всем своим видом показывает, что он – скрывающаяся суперзвезда. Но как еще он должен выглядеть? Едва ли он может приехать в концертной футболке и с гитарой.

У меня кружится голова, когда я подхожу.

Хейз берет меня за руку, останавливая.

– Ты не обязана с ним видеться, знаешь. Не обязана быть воспитанной. Он никогда не был.

Хейз прав, конечно. Но все равно я буду милой. Хорошие девочки всегда милые.

– Я должна это сделать, хорошо?

Хейз смотрит на меня из-под пряди блестящих черных волос. Его лицо создано для трагедии, с темными веками и угольно-черными ресницами.

– Разве ты не злишься?

«Естественно, я злюсь».

Я в ярости. Но я не могу дать Фредерику понять, что на самом деле чувствую, иначе он умчится обратно в Калифорнию до того, как у меня будет шанс… На что именно? Узнать его? Изложить свою точку зрения? Узнать правду?

Заставить его сожалеть?

– Просто будь осторожна, Рей, – говорит Хейз угрюмо. – Звони по любому поводу. Я приеду за тобой. – Он целует меня быстро, лишь касается губами. Затем удаляется, проходя близко от Фредерика Ричардса, глядя на него всю дорогу.

Я слежу, как он уходит. Потом набираю в легкие воздух и иду в сторону человека, который является моим отцом.

Фредерик Ричардс снимает темные очки и прячет в карман рубашки.

– Все в порядке?

– Да, – говорю я, просто стоя, сомневаясь, ждет ли он, что я сяду в машину.

Его взгляд провожает Хейза до парковки.

– Хорошо. Знаю, жарко, но, может, прогуляемся?

– Конечно.

– Если хочешь, можешь оставить рюкзак в машине. – Он протягивает руку.