Сарина Боуэн - Полутона

– Жаль, что я с ней не познакомилась. Жаль, что я не была более внимательной. Но я не знакома с большинством друзей Фредерика из колледжа. И я думала, музыка будет лишь периодом его жизни. – Она смеется, но это горький смех. – Последнее, что я помню: он встречался с барабанщицей из своей группы.

– Определенно сейчас это другой человек, – говорю я быстро, и Элис улыбается.

Но это заставляет меня задуматься: если у Фредерика была девушка, была ли моя мама другой женщиной? Пытаюсь представить. Не похоже на маму. Но это может объяснить ее обиду. Может, она думала, он бросит барабанщицу ради нее?

И если она была другой женщиной, она могла не хотеть рассказывать мне об этом.

Мастер начинает покрывать мои ногти розовым лаком, так быстро и ловко, что каждому ногтю требуется всего три движения.

Фредерик, Элис и я терпим долгий ужин в итальянском ресторане. Фредерик едва притрагивается к еде, вместо этого попивая из бокала красное вино, бутылку которого заказал. А когда я ложусь спать, то снизу раздаются аккорды, наигрываемые на акустической гитаре.

Вскоре слышу, как Элис выходит из комнаты Фредерика и спускается по лестнице. Их голоса сначала тихие, но потом громкость повышается.

– Но почему нет? – кричит Элис. – Она должна приехать немедленно. Она может провести остаток лета в доме с бабушкой и дедушкой. С двумя людьми, которые не пренебрегали ею в течение восемнадцати лет!

Я сажусь на кровати, внутри у меня все сжимается.

– Потому что права на опеку у меня! – кричит он. – Оскорбляй меня, если хочешь, но это все равно так.

Что бы Элис ни сказала потом, я этого не слышу.

– Давай злись. Но она не поедет, – говорит он. А затем: – Нет! Я уже сказал: нет.

Мое сердце стучит, как бас-барабан. Я не могу лечь обратно, пока не слышу шаги Элис наверху и звук закрывшейся двери в комнату Фредерика.

Когда Карлос приезжает, чтобы увезти бабушку Элис, она крепко меня обнимает.

– Мне нужно лететь обратно, потому что меня ждут работа в библиотеке и муж, который почти так же беспомощен, как Фредерик. Но я хочу, чтобы ты приехала в Канзас на каникулы или даже раньше, – говорит Элис. – Я скажу Фредерику.

– Хорошо, – соглашаюсь я. Каникулы сейчас кажутся недосягаемыми по времени.

– Мы рады тебе в любое время. Любое , Рейчел.

– Спасибо, – чувствую, как глаза наполняются слезами.

– О, дорогая. – Элис сжимает мою руку. – Ты не одна. Я прилетела сюда, чтобы сказать тебе это.

Карлос машет мне рукой, прежде чем уехать. Фредерик даже не выходит из дома.

Той ночью Фредерик сидит на диване со своей гитарой, даже не играя на ней. Вместо этого пьет шотландский виски из стакана. Я осторожно присаживаюсь на другой конец с раскрытой на коленях книгой.

– Я плохая компания сегодня, детка, – говорит он. – Прости.

– Ничего страшного, – говорю я ему. И это правда. Потому что он мог отправить меня с Элис. Он мог отделаться от меня. Но не сделал этого.

«Он просто не хотел ей уступать», – будто шепчет мне на ухо мама.

Я игнорирую ее.

За неделю до своего дня рождения я возвращаюсь с пляжа и застаю всех в сборе. Рядом с Генри и Эрни юный клавишник и барабанщик. Но никто не играет. Вместо этого Генри расхаживает по комнате с закатанными рукавами, а Фредерик пьет пиво, гитара лежит у него на коленях.

– Генри, я знаю, они хотели бы, чтобы альбом был у них типа еще вчера, – говорит Фредерик. – Но я пока не готов. Если дам им полную хрень, которая не продастся, никому легче не станет.

Я пробираюсь на цыпочках к лестнице, а затем слушаю оттуда.

– Это твой последний альбом по контракту. Если станешь проблемным ребенком, они предложат тебе дерьмовые условия для следующего, – возражает Генри.

– Ты всегда можешь работать независимо, – вставляет Эрни. – Может, так и стоит сделать.

– Самый простой вариант: записать песню под Рождество, – говорит Генри. – И Ральф будет доволен.

– Отлично, – бормочет Фредерик. – Можем провести остаток лета, распевая рождественские песенки. – Он берет гитару: – Серебряные колокольчики, серебряные колокольчики, карье-е-ера Фредди в заднице.

Эрни фыркает, но Генри вздыхает.

– Хорошо, может, это не лучшая идея.

Тем вечером из своего укрытия на лестнице я слышу, как входная дверь открывается и закрывается несколько раз. Женские и мужские голоса доносятся из гостиной. Беседа перемешивается со смехом, и кто-то начинает наигрывать мотивы из коллекции виниловых пластинок, которые Фредерик хранит в ящике рядом с роялем.