Сергей Решетников - Не в деньгах счастье

Правда, олигарх Абрамов ставил свою подпись на доверенности не прилюдно, а в помещении мужского туалета. Молоденькая нотариус Маргарита Ивановна Никитина очень смущалась при этом. Она робко переминалась с ноги на ногу, находясь среди раковин и писсуаров, пока клиент не завершил свою миссию.

Закрывая заседание Викула Лавренетьевич заявил следующее:

— Товарищи! Дальше вы все ответственные вопросы по переоформлению прав собственности на имущество в пользу бюджета Родины решайте сами, не дожидаясь своей кончины или попадания в дурдом. Я не буду опускаться до вашего уровня. Вы все продумайте, а потом доложите мое мнение. У меня, конечно, есть свое немедленное решение, но я с ним пока не согласен.

Что означала эта фраза, произнесенная маршалом Свинцовым, никто не знал и понять не мог. Все молили Бога, каждый своего, чтобы этот солдафон не начал расстреливать тамтарарамскую финансово-промышленную элиту, привыкшую к вежливому и обходительному отношению властей.

Озадаченные, униженные и растоптанные олигархи разошлись по домам. Но они были все-таки довольны хотя бы тем, что остались живы. Все их надежды были направлены на наивное ожидание скорой американской интервенции, а там, глядишь, и возможное восстановление хоть какого-нибудь статуса-кво в отношении прав на их олигархическое имущество. Иначе, ловить уже будет нечего.

Аркадий Аркадьевич Утин в свою очередь тоже уже ясно понимал, что в сложившейся ситуации он не сможет как раньше управлять страной. Что дни его правления сочтены. Вся система управления Республикой Тартарарамией по феодальному принципу разрушена до основания. На ее обломках должна выстроиться новая, поистине народная система управления. А к такому повороту событий он был явно не готов. Годы уже не те. Преклонный возраст не оставлял надежд на достаточность сил для осуществления нового государственного строительства.

Да и неизбежное обнародование компрометирующей его информации о различного рода неприглядных управленческих поступках, корыстных устремлениях и наличии нехилого собственного благосостояния не оставляло никаких надежд на сохранение его власти в дальнейшем.

Викула Лаврентьевич деловито вышагивал по салону авиалайнера «Боинг 737 Max 8». Он таскал с собой огромную бутылку виски и постоянно подливал в стаканы уже прилично окосевшим олигархам.

— Пьем до дна, до дна. Но у нас демократия, каждый может оставить в стакане столько вискаря, насколько он желает провала нашей благородной миссии. Мы летим на морской берег в санаторий «Генджелик», чтобы вместе с президентом нашей республики и самыми важными двадцатью пятью бизнесменами страны, которых в прессе величают самыми богатыми и самыми значимыми олигархами, заложить новые основы во взаимоотношения власти и бизнеса для их взаимного процветания. К черту народ, пусть каждый сверчок знает свой шесток! — красноречие маршала Свинцова не знало предела.

Откуда у этого обычно косноязычного чинуши такой творческий подъем, такой словарный запас и ораторское искусство? Никто не мог понять.

А Викула Лаврентьевич выполнял особое поручение президента. Ему надлежало собрать всех олигархов высшего уровня и ключевых чиновников правительства в один самолет. На первом же ряду сидел и кемарил сильно уставший президент Аркадий Аркадьевич Утин.

— Слышь, Викула, а Утин вправду гнал пургу для народа, что будет раскулачивать олигархов? — очередной раз интересуется Петр Блинчиков, король сталелитейной промышленности.

— Да, базара нет! Сам Аркадий Аркадьевич после экстренной встречи с президентом Америки летит вместе с нами в этом самолете. Америка проявила обеспокоенность судьбой капитанов рыночной экономики. Штаты же выпестовали у нас порядки по своим экономическим трафаретам. Значит и олигархи, и бюрократы тоже их, американские, дети. Давайте дружно выпьем за наших друзей из Соединенных Штатов Америки, ура! — в капиталистическом порыве закричал маршал Свинцов.

— Гип-гип ура, ура, ура! — хором заорали еще неотрубившиеся от принятого во внутрь алкоголя олигархи и чиновники.

Это был их последний крик…

В глубине рабочего кабинета президента под завесой клубов дыма, выпущенного из инкрустированной драгоценными камнями трубки-дракона, начали зарождаться загадочные звуковые вибрации. Потом они плавно превратились в мелодию песни известного барда и послышалась грустная мелодия с мудрыми словами.