Гузель Яхина: Ночь

ЗУХРА (вставая с заборчика и отбрасывая сигарету). Я не скажу вам, где он.

ТАМЕРЛАН. Нам нужна ты, а не твой русский щенок.

ЗУХРА. Я в Москве, не на Памире.

ТАМЕРЛАН. Проверим?.. (Дает знак джагатаям.)

ЗУХРА. Никита-а-а-а!

Джагатаи затыкают ей рот, привязывают к дереву. Она сопротивляется, кусается, мычит, но джагатаи явно сильнее.

Тамерлан не ввязывается в борьбу, ждет, лениво теребя рукоятку кылыча.

БАТЫР (вступает в круг света). Эй, земляки!

Тамерлан оборачивается.

БАТЫР. За что?

ТАМЕРЛАН. Она спит с русским. Давай, помоги нам.

Тамерлан вынимает из ножен кривой кылыч.

ТАМЕРЛАН. Хочешь сам обрезать ей волосы? (Протягивает кылыч Батыру.)

Зухра уже привязана джагатаями к дереву, во рту – самодельный кляп из какой-то тряпки; она стонет, трясет головой. Покрывало ее упало на землю, длинные черные волосы распустились.

Батыр испуганно мотает головой.

Тамерлан подходит к Зухре.

Наступает остроносым, богато расшитым сапогом на ее валяющееся покрывало.

Хватает за волосы, приближает свое лицо к ее.

ТАМЕРЛАН. Забыла, откуда ты? Корни свои хотела обрезать?

Тамерлан начинает срезать под корень длинные черные пряди Зухры.

Та беззвучно и яростно плачет.

БАТЫР. Постой! (Делает движение вперед.)

Джагатаи скрещивают алебарды перед Батыром, не давая ему пройти.

Батыр вцепляется в алебарды, замирает.

ТАМЕРЛАН. Забыла про достоинство? Про девичью честь?

Голова Зухры уже наполовину острижена. Сквозь остатки волос кое-где светится нежно-бледная кожа головы.

ТАМЕРЛАН. Ты – на Памире. И всегда будешь там, куда бы ни уехала. Помни это.

Тамерлан обрезает последние пряди. Затем вынимает самодельный кляп изо рта Зухры.

ТАМЕРЛАН. Теперь – кричи, если хочешь.

Зухра жмурится, клонит стриженую голову на грудь, тихо скулит от позора.

В тишине раздается громкий незнакомый голос.

ГЛАВНЫЙ СКИНХЕД (по-русски). Вот ублюдки: свою же деваху…

В круг света уверенно шагают из темноты несколько мощных фигур: ГЛАВНЫЙ СКИНХЕД – дебелый мужик лет тридцати, в тонкой кольчуге, подпоясанный кушаком, с палицей в руках, на голове шлем-луковка с тонкой бармицей – и остальные СКИНХЕДЫ, они чуть младше, в кольчугах, с обнаженными мечами, в стальных шлемах.

ГЛАВНЫЙ СКИНХЕД (по-русски). Ну, братья-славяне, покажем чернушкам!

Даже не дослушав фразу до конца, скинхеды бросаются на противников с обнаженными мечами.

Начинается громкая битва. Джагатаи орудуют алебардами, скинхеды – мечами. Звон металла, тяжелые звуки ударов, громкое дыхание воинов. Сражение идет с переменным успехом.

Батыр пытается убежать с поля боя, но не успевает – его ранят. Он падает на землю, прикрывает голову руками. Скоро около него валяются остальные (то ли раненые, то ли мертвые).

На ногах остаются только Тамерлан и Главный Скинхед. Тамерлан до последнего обороняется блестящим кылычем, но под конец тот ломается о могучий меч Главного Скинхеда. Тамерлан, раненый, оступается и падает. Главный Скинхед замахивается мечом, чтобы нанести смертельный удар.

Батыр выхватывает алебарду у одного из неподвижно лежащих джагатаев. Замахивается и рубит по шлему Главного Скинхеда. Раздается оглушительный звук удара. Главный Скинхед падает как подкошенный.

Из-за туч выходит луна, заливает все ярким белым светом.

Батыр видит: кровавая мешанина из раненых человеческих тел под фонарем. Джагатаи – вовсе не в чаргахах и войлочных шапках; они в поношенных спортивных костюмах, дешевых китайских кроссовках, коротко стриженные.

Тут же валяется Тамерлан – в футболке и обтягивающих джинсах, ярких безвкусных мокасинах, с модной короткой стрижкой, в руке – сломанный кухонный нож.

Скинхеды – вовсе не в кольчугах и шлемах; они в черных джинсах и футболках, высоких шипованных ботинках, с наголо бритыми, обнаженными головами, на плечах синеют татуировки. В руках – ломики. Главный Скинхед лежит с проломленным черепом, из раны обильно течет кровь.

Батыр смотрит на свою руку.

В ней – белая металлическая труба со следами крови на конце.

Из дверцы магазинчика «24 часа» осторожно выбирается БЛОНДИН, славянской внешности молодой человек с выражением ужаса на лице, и опрометью убегает прочь.

Привязанная к дереву Зухра смотрит на Батыра расширенными от страха глазами. На ней – самая обычная одежда: джинсовая юбчонка, блузка в обтяг. Волосы у нее на самом деле неровно обрезаны ножом под корень.

Зажигается несколько окон в соседних домах. Раздаются взволнованные вскрики. Где-то далеко воет полицейская сирена.