Антон Евтушенко - Симптом страха

— Они тоже связаны одной цепью, — сказал кто-то, заметив кандалы на каменных фигурах.

Место в сквере хорошо просматривалось, простреливалось, и было почти невозможно скрыться от любопытных взглядов. В это мгновение вздрогнули первым перебором малые колокола. Звуки повисли на трехъярусной часовне соседнего строения, сложенного из желтоватого мучнистого известняка. Сползли вниз по шлемовидному покрытию, перекатываясь, прошлись по подоконным филёнкам, наличникам с сандриком и отделанным рустом стенам. Золоченый купол с православным крестом отозвался на сей раз неторопливыми ударами большого колокола. Эти звуки поплыли вдоль проспекта, растворяясь в шуме городского транспорта.

— Это монастырь? — спросила Нэнси у Анны Второй, очевидно знающей город лучше остальных.

— Может, раньше, — предположила она, — сейчас здесь институт и колледж.

— А кафе поблизости нету? — спросил Гилленхаал. — Чтобы с туалетом и горячим кофе. Что-то хочется бюджетного уюта. А?

Кафе нашлось не сразу, пришлось вступить в переговоры с коренными жителями. Гилленхаал беспомощно заглядывал в глаза и шевелил доверчиво ресницами, активно приставая с лясами к прохожим. Говоря настойчиво, он явно не чувствовал грани между уместной тактичностью и неуместной бестактностью. Алек Второй не мог и не скрывал казарменного панибратства: оно так и лезло из всех его щелей. «Не знаем», — отмахивались прохожие, пытаясь заподозрить в цепком настырном типе афериста или жулика.

Болтовня тоже занятие. Она мобилизует, и скоро Гилленхаал догадался растревожить сонного работника коммунального хозяйства, бродившего с лопатой вокруг да около. Коммунальщика звали Игорем, Игорь сильно смахивал на околовокзальную знать и при ближайшем рассмотрении раскрывал в себе отнюдь не местные корни. Но Игорь ловил мысли на лету. Он имел сильный среднеазиатский акцент, что, впрочем, не мешало ему знать толк в бюджетных заведениях, которые сам он пренебрежительно именовал «кафеюшками». Двумя энергичными взмахами руки Игорь дал ход компании и направление к одной из них.

Кафеюшка с претенциозным названием «№1» занимала половину первого этажа того же дома, откуда их погнали, только находилась со стороны улицы Восьмого марта, зажатая между магазином тканей и туристической фирмой, оклеенной плакатным глянцем с убедительными лицами иссякающей под южным солнцем многодетной семьи, своей несметностью похожей на цыганский выводок.

«Номер один» вызывала лёгкое сомнение, особенно, когда собрание проникло внутрь. Из подвесных колонок лилась бодрящая попса, из-за которой волновалась и звенела тонкая посуда. Большая муха тяжело и лениво пролетела слева направо, очевидно, ведомая запахом жирного борща, доносившимся из-за кухонных кулис. Тряпка шлёпала о пол, щедро отдавая грязную пенистую воду щербатому кафелю, заплёванному до состояния хронической пятнистости. Народу было мало, поэтому уборка шла полным ходом.

— По мокрому не ходите! — сердито взвыла женщина на ввалившихся с улицы посетителей. С умопомрачительной бабеттой, ею могли бы бредить все советские мужчины. Не хватало только кардинального мини, за которую могли бы исключить из комсомола, и кэжуал-батника с обложки «Эль». Она гневно хлопнула тряпкой, требуя оправдать её надежды на чистый пол.

— Мы по краю, по краю, — согласился Гилленхаал, метя столик, за которым они могли бы разместиться вшестером. Никто не поддержал его затравку и все затопали по-мокрому.

— Зато здесь тепло и вкусно пахнет едой, — развеял он за всех сомнения, примечая подходящий по размерам дальний стол.

Техничка по-детски надула губы, отчего по лицу пошли бурые пятна, делая совершенно неприятным её, в общем, миловидное лицо. Не оправдать надежд — это всегда так неприятно.

Вытянутый полированный стол, заправленный бумажной в узорчик скатертью, окружало шесть стульев. Компания радостно и оглушительно загромыхала ими, выбирая свободные места. Тёплый свет падал от плотных бордовых абажуров, придавая помещению кафе мистический облик, правда, тут же ломавшийся от стекающих по стенам шлягеров Зверей, Билана и Аварии. Они заказали что-то из меню на всех: овощную тарелку, бутерброды с сервелатом, песочные рулеты с вишней и чай, а Гилленхаал решился на половник борща по-украински, галеты по-фламандски и кофе по-ирландски, накинув сверху какую-то остроту про космополитизацию уральской гастрономии.

— По-ирландски, — счёл своим долгом предупредить официант, — это с горячим виски. Таким коктейлем подводят итоги дня — понимаете, да? — заказывают в обед или ближе к ужину. Я могу, если хотите, уменьшить порцию спиртного или убрать её совсем.