Татьяна Василевская - Если бы

— Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах… — Звонко прочитал очередной участник постановки, и Федор Борисович, с беспокойством, узнал знакомый голос Телянина. Володя Телянин, одетый в черную накидку поднял руки и закрыв темной тканью лицо медленно, пингвиньей походкой поковылял к краю сцены. «Что он делает?» — тревожно подумал Федор Борисович. Подковыляв почти к самому краю, пингвин-Телянин опустил руки и зверским голосом прокричал. — Только гордый Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем!

На лице у малолетнего мерзавца была искусно сделанная маска как две капли воды походившая на физиономию начальника лагеря. Зал взвыл от смеха. Райкомовец, оторвавшийся от своей хорошенькой собеседницы гоготал на весь зал, время от времени, совершенно бессовестно поворачиваясь к Федору Борисовичу, видимо, что бы убедиться в полном сходстве и взглянув на своего соседа начинал бить себя руками по ляжкам и ржать еще сильнее. В общем оставшуюся половину стиха мерзкий пингвин расхаживал по сцене, наклоняясь в зал, принимая дурацкие позы, подпрыгивая и семеня мелкими шажками. Райкомовец рыдал, вытирая слезы ладонью, зрители выли, хохотали, топали ногами и среди всеобщего веселья один начальник лагеря сидел неподвижно с каменным лицом.

Федор Борисович не смотрел на сцену. Он не смотрел на беснующихся зрителей и изнемогающего райкомовца. Он видел перед собой худую детскую шею двенадцатилетнего мерзавца, которую он сжимает своими руками все сильнее и сильнее. Когда раздался шквал аплодисментов, Федор Борисович, слегка вздрогнув, вернулся в реальность. Пальцы рук у него были скрючены, как будто он действительно кого-то душил. Он с силой выдохнул и всхлипнул.

— Ну просто гениальный номер! — все еще продолжая всхлипывать от смеха, райкомовский красавчик пожал руку Федору Борисовичу. — Парень просто талант. — райкомовец подмигнул начальнику лагеря. Тот дернул глазом в ответ, только это подергивание не было дружеским подмигиванием. У Федора Борисовича случился нервный тик.

Через неделю курьер привез из райкома грамоту за победу в конкурсе молодых талантов, с особой благодарностью начальнику лагеря тов. Скороспелову Ф. Б.

Федор Борисович с ненавистью посмотрел на вожделенную бумажку с гербовой печатью. Он бы сей момент порвал ее и выкинул в мусор. Но это был документ, а с документами на которых стоит номер и печать так поступать нельзя. В случае чего по головке не погладят. Так рухнула последняя заветная мечта Федора Борисовича. Отчего-то получалось, что исполняясь, заветное желание оказывалось не таким уж и заветным, а даже наоборот.

Нужно вообще очень осторожно загадывать желания. Они ведь могут и исполниться.)

Лето. Жара. Жестяные листы, покрывающие крышу, раскалились так, что можно запросто обжечь кожу. Подложив большие картонки, Вован и Сергей разлеглись как на пляже, загорая на солнышке.

— Серега, ты когда вырастешь кем хочешь быть? — зажмурив один глаз от слепящего солнечного света спросил Вован.

— Футболистом, конечно. А ты?

Вован улыбнулся.

— А я буду великим художником. Буду по миру разъезжать. Везде будут плакаты «Выставка работ гения современности Телянина В. Р.». Поклонники, автографы, мировая известность. Красота!

Полежав еще немного Вован повернулся к другу.

— Я, например, никогда не женюсь. Все девчонки дуры набитые. Только и могут хихикать и глупости болтать. У меня будут всякие там натурщицы. Представляешь, красивые и молчаливые. Вот это я понимаю. — Вован мечтательно посмотрел в голубую высь, представляя свое замечатальное будущее с большими плакатами, сообщающими о его гениальности, толпами поклонников и прекрасными, молчаливыми красавицами, все как одна влюбленными в гения, в него то есть.

— А я тоже не женюсь. — немного погодя лениво, сказал Сергей. — Я все время буду на тренировках и в разъездах по всяким чемпионатам. Зачем мне жена?

— Молоток Серега. От женщин одни беды. — с видом знатока жизни утвердительно сказал Вован. — А когда будем уже старыми, ну лет по сорок, отправимся с тобой вдвоем в кругосветное путешествие. На шикарной яхте. Класс?

— Класс. — соглашается Сергей.

— Мы же всегда с тобой будем дружить, правда? — то ли спрашивает, то ли утверждает Вован.

— Конечно. Как же иначе? — улыбается Сергей. — Вместе до самого конца.

— Заметано, братан!