Ирина Зорина - Сухих соцветий горький аромат

— Он никому ничего не говорил. Родители узнали, когда уже всё было закуплено, отправлено, перелёт оплачен и через два дня ему нужно было лететь. Он заехал к нам, чтобы попросить меня пожить у него, присмотреть за Диогеном. Сказал, что приедет через год или полтора. Мама плакала, просила не ехать. Но он пообещал, что с ним всё будет в порядке, отдал мне ключи и ушёл.

Я долго молчала, пытаясь прийти в себя:

— Ты сказал, что вы связываетесь, как он?

— Говорит, что работы очень много. В городе опасно, разруха, голод.

— Тогда быть может, он приедет раньше назначенного срока?

— Не думаю. Кажется, он чувствует себя нужным, думает, что делает что-то важное… Поэтому боюсь, как бы эта поездка не затянулась ещё на пару лет.

Его слова испугали меня.

— Ты не знаешь, как называется проект? — спросила я.

— Ох, сейчас вспомню, — Даниил зажмурился и постучал себя по лбу. — Я не помню названия проекта, но знаю, что он работает в обществе Красного Полумесяца, в столице Сомали Могадишо.

— Ясно. Спасибо, — задумчиво проговорила я.

— Да не за что.

— Ну, мне пора. Извини, что побеспокоила.

— Так мне не говорить Саше, что ты приходила? Ты уверена?

— Нет, не нужно, незачем его беспокоить.

Даниил кивнул.

— Счастливо, — улыбнулся он.

—Счастливо, — ответила я и вышла в полутёмный подъезд; дверь закрылась, щёлкнул замок. Мне вдруг нестерпимо захотелось домой в мой родной город, где всё так знакомо и привычно. Мне захотелось скрыться от опасений, тревог, жизненных неурядиц в уютном семейном гнезде, погреть руки у тёплого семейного очага, взять передышку, надышаться воспоминаниями безмятежного детства и в них отыскать силы, чтобы жить дальше.

Через два дня я купила билет до Бреста, села в поезд и отправилась домой. После всего, что случилось за этот год, мои отношения с родителями уже не могли стать прежними, но теперь они устраивали обе стороны. Родители примирились с моим образом жизни и моим правом принимать самостоятельные решения. Мама звонила редко, приезжали они с отцом ещё реже и никогда не расспрашивали о личной жизни, если я сама не хотела им что-то рассказать. Я же старалась с ними не спорить, уважала их мнение и, если считала нужным, прислушивалась к советам.

Дома я не была уже больше полутора лет, поэтому, когда увидела в окне поезда приближение светлых каменных стен Брестского железнодорожного вокзала, сердце подпрыгнуло от радостного возбуждения и нетерпеливого предвкушения долгожданных встреч. На платформе было людно, шумно и пахло гарью. Пробираясь сквозь толпу галдящих обнимающихся людей, я искала глазами папу, который должен был меня встретить, но его нигде не было. Неожиданно кто-то схватил меня за плечо.

— Аня! Ну куда ты ринулась, я же сказал, что буду на платформе встречать.

Я обернулась и увидела улыбающееся лицо отца. Он крепко обнял меня, и мы направились к выходу.

— А где мама?

— Ждёт в машине. Ты же её знаешь, она не любит вокзалы, — он пристально посмотрел мне в лицо. — Ну, рассказывай, пока мамы рядом нет, каким ветром тебя к нам занесло.

— Просто захотелось домой.

— Всё нормально у тебя, дочка?

Я всегда любила отца. Он был строгим, но справедливым и поддерживал меня намного чаще, чем мать. Когда-то мы хорошо ладили и весело проводили время вместе, но теперь былая связь истончилась, стала еле уловимой, и мне больше не хотелось раскрывать ему свои тайны.

— Да, пап, всё хорошо, — ответила я.

— Тогда идём, мама, наверное, уже заждалась. Соскучилась она по тебе крепко.

Дома было, как всегда, спокойно и тепло. За ужином мы шутили и смеялись, а потом, совсем как прежде, развалившись на диване, смотрели телевизор и громко дискутировали на политическую тему. Домашняя атмосфера расслабляла напряженные до предела нервы, заживляла кровоточащие душевные раны. В тот вечер я беззаботно уснула в своей постели. Мне казалось, будто я вновь стала ребёнком, и у меня нет никаких хлопот, кроме как резвиться на зелёной лужайке перед домом да играть с подружками.

Утром я встала рано. В доме был полумрак и оглушительная тишина. Родители ещё спали. Я быстро натянула шорты, лёгкую клетчатую рубашку, сделала себе пару бутербродов, сунула их в сумку и выскочила на улицу. На востоке только-только начинало розоветь небо, показался ослепительно-яркий край солнца, и по дорогам хлынули огненно-золотые лучи. Утренняя прохлада приятно освежала, бодрила. Воздух был насыщен пьянящим ароматом диких роз и мяты. Я прошла к остановке и села в автобус, идущий за город. Всю дорогу я не думала абсолютно ни о чём, смотрела в окно, ловила взглядом каждую мелочь, наслаждалась мерным покачиванием автобуса и его однообразным гулом, ощущала, как на кожу ложится ласковое тепло просыпающегося солнца, и тихо улыбалась.