Андрей Виноградов - Не ум.ru [litres]

Про уста младенца и то, что они глаголят, выдумал педофил. Ненавижу!

«Дядиной» даме сердца детские откровения, как ни странно, тоже не пришлись в настроение, а возможно и в планы. Но что им, детям, до забот одиночек, когда их естество воспевает эгоизм?! В общем, график, девочка, расстояние… Время критически совместилось с пространством, в то и другое нагадил незамутненный детский разум… – и вот оно! Слово придумайте сами. Выбор рода – свободный.

Сразу после разрыва я полгода катался еще дольше и дальше к своей новой пассии. Три пересадки, включая автобус. Хорошо, что вброд ничего не приходилось форсировать. А ведь все, в конце концов, ради того же, что и раньше.

Наверное, все же пассаж сложился не о легкомыслии. Скорее уж о нехватке практичности и неумении предвидеть то, что взрослому человеку – как минимум речь о размере пальто – предвидеть следовало бы. Но откуда ему, заветному умению, взяться, если третий глаз удален, а с ним и весь необходимый для подглядывания в будущее инструментарий?

«Звучит, черт бы его побрал, как набор «Юный химик» из бывшего магазина «Пионер» на бывшей улице Горького».

«Ничего не напутал?»

«Вроде бы нет… Нет».

Странно, но уничижительное сравнение – пусть химики думают в свою пользу – не умалило горечи утраты. И душа затребовала праздника. Подвернулась какая-то демонстрация, я подумал – вот он, праздник! Не телу, так духу! А потом проняло: когда на улицу гонит не разум, а душа – это не демонстрация, это карнавал.

Мне нужен был карнавал.

Я его получил. Сразу после демонстрации. Возможно, она еще продолжалась, но я уже был разукрашен – дальше некуда, а партикулярное платье несколькими манипуляциями извне было превращено в сценическое. Поразительные метаморфозы: только что демонстрация – и на тебе, уже карнавал! А все капризничал: «скучно живу».

«О хомяке подумал?»

«Хорошо. Скучно живем. Так устроит?»

Вот так и живем. Двое нас: я и хомяк. Только вечерами, если включу телевизор и наткнусь на новости, нас становится четверо. Двое тут, двое там. Двое на двое. Обычно мы с Хомячурой сдаемся по-быстрому и отступаем на другие каналы, но нашу покладистость, уступчивость никто не ценит. Впрочем, изобрети какой хитрый ум приемник сиюминутных настроений – могли бы прижучить. Есть за что. Не по закону, конечно, а по праву сильного, которое, собственно говоря, нынче и правит. Под него и законы десятками, если не сотнями, пишутся, чтобы минимум два поколения не смогли в них разобраться, сладить с ними, а все будет оставаться по-прежнему… Нет уж, лучше, когда не ценят. В отвращении жизнь спокойнее, чем в немилости у участкового. Он далеко не один, кто может отравить без того совсем не звездное, скорее уж «околомусорное» существование. Первым под пример попал, не его вина. И не моя. Чья – неважно.

Хомячура просовывает между прутьями нос и шумно, даже для Закавказского хомячка, принюхивается. Судя по всему, кто-то из ближних соседей озаботился завтраком. Обладай я таким же нюхом, как мой хомяк, давно бы сошел с ума от голода.

«С ума от голода?»

«А что? Пока не сошел. Живу себе голодным и умным. «С умом» – такого не скажу, заноситься не стану. Да и перед кем? Просто живу умным».

«Голод и ум – это совершенно о разном, чудило! Сам подумай, пораскинь, чем обладаешь… Ума навалом, а нужных связей нет. Просекаешь?»

«Это печально».

«Не то слово. И ты безнадежен».

Отчего-то на память приходит старинная расхожая самоуничижительная чешская шутка о «маленьком чешском человеке»: «Трудолюбив как пчела, но всё одно – свинья». Кто-то взял и унизил нацию. Уязвил ее ни за что ни про что. И ничего, нация проглотила обиду, прикрывшись вечной своей ухмылкой бравого солдата Швейка.

Это чехи. Они такие. Снесут в Праге памятник Коневу, пристроят на «намоленное» место Власова или кого-нибудь из его верных нукеров… Могут и Бандеру зафигачить, с них станется. Скажут: «Для хохмы. Всё равно потом тоже краской вымажем. Как предшественника. Подождем, когда время правильный цвет подскажет, и вымажем».

Идиот в Европе – что юродивый на Древней Руси или дервиш в Арабии: всяк имущий накормит и монеткой одарит.

Но откуда в нас завелась чужеземная «швейковщина»?! Вот вопрос. Ведь три четверти населения и не догадываются – о ком это?! Что за Швейк за такой? Йозеф? Тем более непонятно.

«Комиссованный по слабоумию австро-венграми продавец краденых собак с поддельными родословными».

«Да постой… Я же не сам у себя интересуюсь».