Коллектив авторов - Удивительные истории о мужчинах

— Видишь? — тычет старпом пальцем в пеленг двести шестьдесят. — Где твой кабельтов?

— Не вижу, — соглашается вахтенный БИПа.

— А сколько видишь?

— Метров тридцать, может. Меньше даже.

— И я! И я вижу столько же! Сюда смотри!

Старпом показывает на свои глаза:

— Видишь? Обыкновенные человеческие глаза! Два! Как и у тебя, странно, да? И, если они говорят, что видимость — ноль, значит, она обычный такой ноль, и это ты, ты, сука, должен мне говорить, что ты наблюдаешь в дистанции одного кабельтова, чтоб я мог принимать решения! Ты — потому что у тебя что?

— Омнибус?

— Пра-а-авильно, потому что у тебя — точный прибор, да что там прибор — целая система, созданная гением советской инженерной мысли, а у меня всего лишь глаза! Так какого тогда хуя?

— Да там непонятно ничего. Вроде цель, вроде не цель — хода нет, засветка, может, вот я и…

— И что ты? Приказал мне туман развести руками?

— Уточнил…

— Уточнил. Центральный, мостику!

— Есть центральный.

— Стоп обе. Командира БЧ-7 в центральный. Что ты тут стоишь? Иди на боевой пост — и немедленно разбирайтесь там!

— Не стоит просить у вас разрешения перекурить?

— Даже не вздумай!

— Мостик, центральному! Застопорены обе турбины.

— Есть центральный! Минер, куда ты смотришь? Нет, блядь, двести шестьдесят на десять градусов левее! Рулевой, на румбе!

— На румбе триста, лодка медленно уходит вправо!

— Держать триста!

— Есть держать триста! — нижний вертикальный руль (а работает сейчас только он) совсем маленький, и держать им курс без хода практически невозможно, поэтому, выждав необходимую для приличия паузу, рулевой докладывает:

— Лодка руля не слушается, медленно уходит вправо!

— Центральный, мостику, правая вперед десять!

— Есть правая вперед десять, работает правая вперед десять!

— Рулевой, держать курс триста!

— Есть держать курс триста! На румбе — триста.

— Есть! Внимание на левый борт!

— Ого тут у вас! — Командиру БЧ-7 холоднее и оттого еще, что он только что спал, уютно укутавшись одеялком. — Сей Саныч, вот, смотрите, — выкладывает планшет, — вот здесь вот что-то вроде как есть, но что — классифицировать не можем. Хода не имеет. Сблизимся минут через пять.

— Маленькое?

— Совсем.

— А на картах тут что?

— А на картах тут море.

— Умник. Что рекомендуешь?

— Тихонько красться. Справа тут банка, и вода сейчас малая, в теории можем пройти, но мало ли, а влево чтоб уйти, надо ход увеличивать, а ну как не успеем? Рекомендую остаться на данном курсе.

— Ладно, давай вниз, смотри там во все глаза. На румбе?

— На румбе — триста!

— Центральный, мостику! Что с турбинами?

— Левая застопорена, правая работает вперед десять.

— Стоп обе!

— Есть стоп обе. Застопорены обе.

— Оба САУ отвалить, развернуть лево девяносто и быть в готовности к немедленному пуску!

Больше сделать ничего и не сделаешь, а вроде как надо — крейсер же медленно ползет к чему-то неопознаваемому и мало ли к чему, и вот это вот состояние, когда все сделал, что мог, а надо бы больше, но нечего, начинает нашептывать старпому в ухо всякое и заставляет его ходить по квадратному метру мостика из угла в угол и смотреть по пеленгу двести шестьдесят и проверять — туда ли смотрят минер и рулевой, и что, опять спросить, сколько на румбе? Ну чтоб вот просто не молчать.

— На румбе?

— Триста!

— Мостик, центральному! Отвалены оба САУ, оба САУ развернуты лево девяносто, готовы к немедленному пуску.

— Есть центральный. («Швартовые команды вызвать, что ли? А смысл?») Боцманскую команду наверх!

— Есть боцманскую команду наверх.

Первым замечает минер.

— Вижу слева по борту что-то!

— Где?

— Вон, смотрите, чуть левее, видите контур? Видите, да вон же, ну!

— Да, вижу! — кричит снизу рулевой.

Он по пояс почти вылез в форточку, чтобы лучше разглядеть, что там, но толком ничего не понять: просто в одном месте туман, да, плотнее, чем в других, и он лепит из себя какой-то не то баркас, не то шаланду. Развернули в ту сторону прожектор — стало еще хуже, убрали прожектор.

— Дай ракету!

— А кончились красные.

— Ты серьезно? Ну все тогда, отбой войне и стоп служить Отчизне! А зеленую дать тебе что, тонкое чувство прекрасного не позволяет?

— Ну… это… МППСС же…

— Дай зеленую ракету, немедленно! МППСС ему, гляди ты, а! Я сейчас — твой МППСС! Я!

Зеленая ракета глухо хлопает и шипя летит по пологой дуге — в хорошую видимость ночью светит она далеко и ярко, а сейчас едва освещает пару метров вокруг себя, но маленький рыболовный траулер угадывается отчетливее.