Эльмина Отсман - Спорю с судьбой

В марте на сессии Верховного Совета СССР я вместе с другими депутатами проголосовала за принятие нового закона, разрешающего продавать колхозам тракторы, комбайны и другие машины, принадлежащие МТС. В законе было оговорено, что реорганизация МТС должна осуществляться постепенно, с учетом развития экономики отдельных хозяйств и особенностей районов страны.

Так я сама участвовала в принятии закона, который должен был круто изменить мою жизнь.

И снова, в какой раз, приходилось начинать все сначала. Нужно было бросать дом, город, к которому я уже привыкла, с которым связано столько воспоминаний. Конечно, можно найти работу и здесь: механики везде нужны, тем более что МТС как опорная база оставалась в Вильянди. Но остаться в городе — это значит расстаться с комбайном и никогда больше не пережить волнующие минуты уборочной страды. Нет, ни мне, ни Алексу в городе делать нечего. Надо перебираться в деревню.

Я могла выбрать любой колхоз района, но решила остановиться в «Сыпрусе». Хотя он и дальше всех от города — двадцать километров, но больше всего привыкла я к нему. Был он самый слабый, когда начала в нем работать. И бригадирствовала я здесь, и на квартирах жила. Знаю и привыкла к его людям, и они привыкли ко мне.

…Но пока я раздумывала, как нам быть, уборочная шла своим чередом. Мы с мамой с утра начинали готовиться к встрече наших механизаторов. Они появлялись уже в темноте, усталые, грязные.

Больше всех уставала Юлия. Обычно шумная, веселая, в те дни она говорила мало, вяло. За домом под яблоней я сливала ей воду на руки. Потом она раздевалась до пояса и смывала с себя соломенную пыль. Будь это в другое время, она брызгалась бы водой, вырывала бы кувшин из моих рук, пытаясь окатить меня с ног до головы. Но в те дни только покорно подставляла спину, руки, ноги под струи холодной воды.

Потом я помогала умываться отцу, Магде, Алексу. В это время мама уже успевала накрыть на стол. Большой семьей садились ужинать. Ели молча. Каждый думал о своем.

Я не расспрашивала ни о чем, ждала, пока разговор начнут мужчины, хотя мне очень хотелось узнать, как работает комбайн, сколько намолотили.

Юля сразу же после ужина уходила спать, а мужчины выходили на улицу. Убрав со стола, перемыв посуду, уложив детей спать, присоединялась к ним и я. Папа жаловался на частые поломки комбайна. Не пригоден он все-таки для нашей высокостебельной ржи. Алекс рассказывал о колхозных делах. Он вступил уже в колхоз, и его выбрали секретарем партийной организации.

Я радовалась успехам своих родных, а их неудачи переживала острее, чем свои. Хотелось помочь, но к дому привязывали дети. Я не могла бросить маленькую Элли. Так впервые за много лет оказалась в стороне от больших дел. Не участвовала в уборочной и от этого чувствовала непривычную пустоту. Она-то, эта пустота, и мешала сполна ощутить радость таких больших событий в моей жизни.

Зато в следующий, 1959 год я начала готовиться сначала к посевной, а затем и к уборочной заранее. Тракторов было еще мало, поэтому мы с Алексом отремонтировали старенький «ХТЗ». Чтобы не опоздать к севу, работали и в майские праздники.

Погода в тот год была как по заказу — солнечная, сухая. У меня напарницей на тракторе была сестренка Юлия. Машина, хоть и старенькая, не подвела. Отсеялись вовремя. Вокруг нас бушевала поющая и цветущая весна.

И уборочная прошла для наших мест хорошо. Дождей почти не было. К середине сентября убрали все зерновые и семенные травы. Я намолотила две тысячи восемьсот центнеров зерна и заняла первое место в районе.

После уборки по решению правления колхоза «Сыпрус» стала и я колхозницей. Вспомнила первые маленькие коллективные хозяйства в районе, когда было десять, двадцать членов артели. Техники никакой. Тощие коровы мычали в старых сараях, приспособленных под скотные дворы. Это было всего десять лет назад. А сейчас, несмотря на все трудности, которых еще много, несмотря на нехватку рабочих рук, колхозы настолько окрепли, что уже могли приобрести у государства технику.

Перебравшись сюда, мы так и продолжали жить на старом хуторе Кирина. Человек быстро привыкает к месту, и я уже почти не вспоминала о городской квартире.

Решив остаться в деревне, начали строить собственный дом. Выбрали место у самого шоссе, в деревне Вялусте. Вбили первые колышки. Строиться помогали все родные. Конечно, больше всего пришлось потрудиться Алексу, но и папа очень много помогал. Лучше, чем он, печника, наверное, во всей округе не найдешь. Приезжал и Август, муж Минды, на подмогу.