Дэвид Арнольд - Очень странные увлечения Ноя Гипнотика [litres]

Ничто так не взбадривает меня, как старик Зоб.

Когда я паркуюсь на школьной стоянке, тоски по поводу начала учебного года как не бывало.

– Ной!

Это Тайлер Мэсси, один из тех придурков, чья популярность для меня тайна за семью печатями, поскольку таких вроде бы никто не любит. Я собираюсь сделать вид, что не услышал, но фруктов вроде Тайлера нужно подкармливать, иначе они весь день будут таскаться за тобой по пятам, откусывая по кусочку, пока не обглодают до костей, а ты и не заметишь. Лучше сразу отделаться.

– Привет, Тайлер, – говорю я, выбираясь из машины, но уже предвижу дальнейшее развитие событий, и вдруг мне ужасно хочется повернуть время вспять, остановить машину пораньше и пройтись со стариком Зобом, спросить его, откуда он на самом деле и чем он тут занят, и мы могли бы поговорить о моих странных увлечениях, и я наконец-то смогу по-честному признаться, что, по моему мнению, они с исчезающей женщиной понимают опасность жизни вне автопилота, и тогда старик Зоб послушает, и – бац! – мир вдруг станет расчудесным.

Тайлер Мэсси хватается пятерней за ширинку и трясет причиндалами:

– Ну как там у тебя – яйца пучком, хвост торчком? Оприходовал кого-нибудь за лето?

Ненавижу поганую школу.

Если хорошенько прочесать наше генеалогическое древо (семейный дуб, как однажды выразился папа) [11] Обыгрывается фамилия героя: oak – дуб ( англ .). , на одной из ветвей можно обнаружить брата моей матери, Орвилла О’Нила, владельца школы парашютного спорта в Орландо.

Дядя Орвилл и дядя Джек – близнецы и лучшие друзья – были похожи как две капли воды. Когда дядя Джек умер, мама очень горевала, но Орвилл перенес его смерть еще тяжелее. И теперь мы видим дядю Орвилла только раз в год, на День благодарения. На то же время приходится и годовщина смерти дяди Джека, но мы о нем никогда не говорим (а может, как раз из-за годовщины его стараются не упоминать, кто знает). Дядя Орвилл живет один и в течение года посылает родственникам видеокассеты с региональной рекламой своей школы, а те волей-неволей вынуждены изображать хотя бы минимальный интерес. Поэтому немудрено, что дядя Орвилл, страстный поклонник затяжных прыжков с парашютом, видит в праздничном застолье шанс поговорить на любимую тему.

– Некоторые думают, что и всего делов-то: сиганул из самолета, и готово, – заметил он в прошлом году, подбирая с тарелки клюквенный соус. – Но все не так просто.

Далее дядя Орвилл прочитал лекцию о прыжках с вытяжным фалом – как я понял, вроде катания на велосипеде с боковыми колесиками. Коротко говоря, трос под названием «фал» приделывают одним концом к самолету, а другим – к чехлу парашюта (или мешку, как выражался дядюшка). Парашютист недолго находится в свободном падении, а потом фал автоматически вытягивает парашют.

Я помалкивал бо́льшую часть обеда, но у меня возник вопрос. И когда разговор на другом конце стола перешел на успехи «Медведей» в нынешнем сезоне, я улучил момент и тронул дядю за плечо:

– Дядя Орвилл.

– Что скажешь, боец?

Дядя Орвилл – в соблюдение конституционного права каждого ребенка на как минимум одного родственника, который называет его старомодным прозвищем, – презрел очевидные варианты «здоровяк» и «чемпион», остановившись на темной лошадке – куда более нейтральном термине «боец».

– Мне вот интересно…

– Хочешь услышать историю про лепешку, – кивнул он.

– Э-э… чего?

Дядя Орвилл повернул левую руку ладонью кверху, поднял над ней правую и медленно соединил их:

– В лепешку.

Стыдно признаться, но ему удалось всецело завладеть моим вниманием.

Дядя отхлебнул чаю со льдом и пожал плечами:

– Был у меня ученик, у которого на втором прыжке с вытяжным фалом парашют не раскрылся. Будь парнишка в свободном падении – сразу в лепешку. Но ему повезло: фал послужил отличной страховкой. Когда трос весь размотался – пф-ф-ф! – он на нем повис. Так и летел за самолетом на привязи. Вообще-то, немножко смахивает на водные лыжи, только, как ты понимаешь, в небе.

Водные лыжи в небе. Нарочно не придумаешь.

– Похоже, это небезопасно, – заметил я.

– Так и есть. Еле втянули его обратно вдевятером. Парень был в шоке, провел не одну неделю в больнице, спина так и не восстановилась. Он пытался с нами судиться, но перед началом тренировок ученики в письменном виде отказываются от претензий в случае чего, так что дело быстро развалилось.